Христианская библиотека. Антонио Сикари. Портреты святых. Христианство. Антонио Сикари. Портреты святых - Святой Джованни Боско
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий.                Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так - что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто.                И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, - нет мне в том никакой пользы.                Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,                Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,                Не радуется неправде, а сорадуется истине;                Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.                Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.               
На русском Христианский портал

УкраїнськоюУкраїнською

Дополнительно

 
Святой Джованни Боско
   

К содержанию: "Антонио Сикари. Портреты святых."


Святой Джованни БоскоВ канун столетней годовщины смерти св. Джованни Боско (1888) была выпущена новая книга об этом святом, чтобы "открыть его истинное лицо", то есть чтобы продолжить ту разрушительную работу, которую уже несколько лет ведет "светская" культура с целью подорвать католическое предание на уровне народной религиозности.

Жизненный путь святого описывается в этой книге как "путь ловкого и удачливого менеджера, стремящегося воплотить в жизнь грандиозный проект и обладающего феноменальной способностью делать деньги на вере и милосердии".

Газета "Коррьере делла Сера" от 11 февраля 1987 года посвятила этой книге хвалебную рецензию, подчеркивая именно намерение автора показать миру темные стороны личности дона Боско: "его двусмысленные предрассудки и ограниченность, "мрачный пророческий тон" и "похоронную педагогику", иными словами"ветхозаветную религиозность", которая знаменует "подлинную культурную реакцию"".

"Перед нами, - продолжает газета, цитируя автора книги, - вырисовывается приземленный облик "предпринимателя от религии" и вместе с тем "шамана", наделенного способностями великого факира и ловкого фокусника, но прежде всего незаурядными дарованиями экстрасенса".

28 февраля 1987 года в свою очередь, "Унита" посвящает этой же книге почти пол-страницы, в особенности подчеркивая менеджерские дарования мнимого святого. Его дело характеризуется как "основанное предпринимателем, сумевшим воплотить свой навязчивый педагогический проект... в нечто очень похожее на промышленное предприятие с огромным оборотом, в подлинную многонациональную корпорацию".

Но единственное, что в этой книге в какой-то степени приближается к истине, - это изумление перед жизнью, где множество необычайного сопровождает насыщенную и активную социальную деятельность. И это происходит - думается, не случайно, - в эпоху торжества позитивизма. И сегодня самые изощренные исследования преследуют одну цель: объяснить личность этого святого, не прибегая к "сверхъестественному".

Дон Боско родился, когда не прошло еще и тридцати лет со времен Французской революции, в тот год, когда на Венском конгрессе рухнул миф о Наполеоне (1815). Уже в XVIII веке, так называемом "веке Просвещения", вера подвергалась нападкам и насмешкам в рамках наступательной программы во имя обожествления разума, берущего на себя роль борца против всего, что он называет "суеверием".

В ХIX веке эти нападки смешиваются, а часто и тесно переплетаются с социальными и национальными вопросами.

Здесь нет возможности хотя бы кратко охарактеризовать эпоху, когда жил дон Боско: эпоху начала индустриализации, движений за возрождение нации, реставраций и революций, эпоху потрясений, которые нам трудно себе представить. Вспомним по крайней мере о знаменитых современниках дона Боско.

Когда умер философ-идеалист Гегель, дону Боско было 16 лет. Кант, который хотел основать новую религию человечества, старше его на семнадцать лет.

Фейербах - на одиннадцать, Дарвин - на шесть, Маркс - на три года, Достоевский старше его на шесть лет, Толстой - на восемь.

Когда в Италии родился дон Боско, Фосколо 1 было тридцать семь лет, Мандзони 2 - тридцать, Леопарди 3 - семнадцать, Маццини 4 - десять; Гарибальди - восемь.

Друзьями дона Боско были Пий IХ 5, Лев XIII 6, Виктор Эммануил II, Кавур, Раттацци 7, Криспи 8, Розмини 9.

В год смерти дона Боско, в том же городе, Турине, Ницше окончательно впал в безумие. Многих из этих имен дон Боско даже не знал. Самым известным писателем, с которым, по свидетельству самого дона Боско, он два раза встречался в Париже и которого он обратил, был Виктор Гюго.

Но несомненно, что мир, в котором жил дон Боско, был проникнут всеми веяниями, связанными с этими людьми. В этом мире дон Боско совершал поступки, следовал одним идеям и отвергал другие, иногда без должного критического отношения принимал то, что подсказывало время. Представлять его образ иным было бы абсурдом.

В обстановке брожения идей, событий, замыслов, в эпоху реставраций и революций - в эпоху, когда Церковь иногда считалась союзницей, а чаще - врагом, с которым нужно бороться, когда антиклерикализм получил невероятное развитие, является то, что уже тогда вынуждало даже врагов преклонить голову: святость.

Изобильная, многообразная святость, прежде всего святость так называемых "проповедников Евангелия бедным"; святость, перенесенная в быстро растущие города, сопровождающаяся потоком невероятных переживаний и сверхъестественных явлений.

Можно взять какое-нибудь событие из жизни дона Боско и рассмотреть его под микроскопом, сочтя его недостаточно документированным. Но сразу же явится тысяча других фактов, подтвержденных десятками разнообразных свидетельств.

Примем за точку отсчета 1848 год, вошедший в историю как год великих потрясений, год первой войны за независимость.

Туринская семинария опустела. Более 80 клириков, в пику архиепископу, во время рождественской Литургии выстроились на клиросе Собора с трехцветной кокардой на груди, и таким же образом приняли участие в празднествах по случаю принятия статута короля Альберта 10.

В следующем году архиепископ был арестован и заключен в тюрьму. В городе хозяйничали банды антиклерикалов, нападавшие на монастыри. Священники разделились на священников-патриотов и священников-реакционеров. Тем временем правительство готовило закон о закрытии всех монастырей. Закон, согласно которому будет закрыто 331 монашеское объединение, где жило всего 4540 монахов и монахинь, будет подписан в 1855 году.

Это лишь немногие печальные факты, но в те же самые годы в Турине одновременно живут и действуют, будучи друзьями и друг другу помогая, св. Джованни Боско, св. Джузеппе Кафассо - тюремный капеллан, сопровождавший приговоренных к смерти, духовный наставник Джованни Боско, св. Джузеппе Коттоленго - священник, опекавший неизлечимо больных и называвший себя "чернорабочим Провидения". В течение некоторого времени дон Боско ему помогает, но потом пойдет своим путем. Однажды, взяв край его одежды, отец Коттоленго пророчески сказал ему: "Она слишком легкая. Достаньте себе одежду попрочнее, потому что многие дети ухватятся за нее".

Дону Боско помогала молодая женщина на двадцать лет моложе его. Он встретил ее в 1864 году: впоследствии она станет основательницей конгрегации "Дочерей Марии споручницы": это святая Мария Маццарелло.

В 1854 году в ораторий 11 дона Боско поступит мальчик необычайной духовной одаренности. В тот год был провозглашен догмат о Непорочном Зачатии; мальчик влюблен в эту тайну Девы Марии. В 15 лет он станет святым. Его имя - Доменико Савио.

Другой мальчик станет преемником дона Боско. Его также недавно провозгласили блаженным: это Микеле Руа.

Еще один мальчик, проведший в оратории три года (он говорил, что это было лучшее время его жизни), узнав в возрасте 16 лет, что дон Боско при смерти, предложит Богу взамен свою молодую жизнь. Впоследствии Луиджи Орионе, также основавший конгрегацию по воспитанию детей (это тот священник, о котором Силоне 12 говорит в своем знаменитом автобиографическом рассказе), будет провозглашен блаженным. Он скажет о доне Боско: "Я прошел бы по раскаленным углям, чтобы еще раз увидеть и поблагодарить его".

Другой молодой священник, дон Федерико Альбер, проповедует во время реколлекции перед пятьюдесятью юношами, из числа которых дон Боско хочет выбрать себе помощников. Сегодня он также провозглашен блаженным.

Вот уже восемь святых, официально признанных Церковью (не считая десятков других, оставшихся неизвестными), которые встречаются, разговаривают друг с другом и друг друга понимают, как добрые друзья. Вокруг них сверхъестественное проявляется в многообразных формах, как будто бы именно в то время, когда Церковь Божья страдает за свои и чужие грехи и сталкивается с труднейшими проблемами, Бог хочет воочию явить живую, горячую кровь, струящуюся в ее теле, и Дух, Который оживотворяет изнутри ее телесную тяжесть.

В жизни дона Боско было много чудес: пророческие сны, видения, билокация, способность прозревать тайны души, умножение хлебов, еды и облаток, исцеления и даже воскрешение умерших.

Вспомним лишь о двух происшествиях, получивших широкий резонанс в современном ему обществе.

Первое происшествие - не только грустное, но и страшное. В то время как король пребывал в нерешимости, подписать ли закон об уничтожении всех монастырей, что впоследствии навлекло на него отлучение со стороны Святого Престола, дон Боско увидел во сне придворного пажа, который возгласил ему: "Большие похороны при дворе".

Он говорит об этом всем своим помощникам, пишет письмо королю и предупреждает его о том, "чтобы он нашел способ устранить нависшую угрозу и любой ценой помешать принятию этого закона".

Такова последовательность событий. Письмо дона Боско датируется декабрем 1854 года. 12 января 1855 года в возрасте 54 лет умирает королева-мать Мария-Тереза. 20 января в 33 года умирает королева Мария-Аделаида, жена короля. 11 февраля в возрасте 33 лет умирает брат короля Фердинанд, принц Савойский. 17 мая умирает последний сын короля, которому едва исполнилось 4 месяца.

Бешенство короля обращается на дона Боско. 29 мая, посоветовавшись с несколькими священниками, он все же подписывает закон. Каждый может думать об этом все, что угодно, но современники были в ужасе.

Другой случай, напротив, трогателен. Летом 1854 года в Турине вспыхнула эпидемия холеры, эпицентр которой был в Борго Дора - сборном пункте иммигрантов в двух шагах от оратория дона Боско. В Генуе от холеры умерло уже 3000 человек. В течение месяца в Турине заболело 800 и умерло 500 человек. Мэр города обратился к горожанам с призывом о помощи, но добровольцев, готовых ухаживать за больными или перевозить их в лазарет, не нашлось. Все были охвачены паникой. В день Девы Марии Снежной (5 августа) дон Боско собирает своих ребят и обещает: "Если вы препоручите себя благодати Божьей и не совершите никакого смертного греха, то уверяю вас, что никто из вас не заболеет холерой". Он просит их ухаживать за больными.

Ребята делятся на три группы: старшие ухаживают за больными в лазарете и в домах, а младшие собирают больных, умирающих на дорогах и брошенных в одиночестве в домах. Самые маленькие остаются в оратории, готовые оказать неотложную помощь.

У каждого с собой склянка с уксусом, чтобы мыть руки после контактов с больными. Весь город и даже антиклерикально настроенные власти поражены и восхищены. Эпидемия кончилась к 21 ноября. С августа по ноябрь в Турине заболело 2500 и умерло 1400 человек. Ни один из ребят дона Боско не заболел.

Это два случая, которые помогают почувствовать ту атмосферу, в которой жил дон Боско и в которой, как в некой физически ощутимой среде, жили его ребята и сотрудники, которых привлекли к нему не его сверхъестественные дарования, но его близость к Богу. Таково церковное объяснение. Тому, кто принципиально это объяснение отвергает, приходится изыскивать множество иных.

Когда в 1884 году дон Боско давал интервью репортеру газеты "Журналь де Ром" (он был первым святым в истории, которому довелось дать интервью, - жанр этот был придуман в 1859 году одним американцем), ему между прочим были заданы такие вопросы:

" - Каким чудом Вам удалось основать столько домов в разных странах? Дон Боско - Мне удалось сделать больше, чем я надеялся, но как это произошло, я и сам не знаю. Пресвятая Дева, которой ведомо, что нужно современному миру, помогает нам...

- Позвольте задать нескромный вопрос: творили ли Вы чудеса?

Дон Боско - Я всегда думал только о том, чтобы исполнить свой долг. Я молился и уповал на Деву Марию...

- Что Вы думаете о современном положении Церкви в Европе и в Италии и о ее будущем?

Дон Боско - Я не пророк. Пророки - это вы, журналисты. Поэтому спрашивать о том, что произойдет, следовало бы у вас. Никто, кроме Бога, не знает будущего.

Тем не менее, если судить по-человечески, будущее обещает быть мрачным. У меня очень грустные предчувствия, но я ничего не боюсь. Бог всегда спасет Свою Церковь, а Дева Мария, которая видимым образом покровительствует современному миру, сможет явить искупителей".

Но кто же такой был дон Боско? Чтобы говорить о нем, нужно начать с рассказа о его матери, бедной крестьянке, не умевшей ни читать, ни писать, овдовевшей, когда Джованни было всего два года. Ей пришлось, сжав зубы, бороться, чтобы сохранить семью во время голода и нищеты. Она знала очень немного: помнила наизусть несколько отрывков из Ветхого Завета и из Евангелия; знала об основных принципах христианской жизни ("Богу ведомы даже твои помыслы", знала о рае и аде, об искупительном смысле страдания; уповала на Провидение; имела представление о таинствах и умела читать молитвы по четкам).

Однако послушаем, что говорит сам дон Боско: "Я помню, что именно она готовила меня к первому причастию. Она проводила меня в церковь, сама исповедалась, препоручила меня исповеднику, а потом вместе со мной прочитала благодарственную молитву. Она помогала мне до тех пор, пока не убедилась, что я сам могу достойно исповедоваться".

Дон Боско также пишет: "В день первого причастия среди толпы детей и взрослых было почти невозможно сохранить молитвенную сосредоточенность. Утром моя мать не позволила мне ни с кем разговаривать. Она проводила меня к святой Трапезе.

Вместе со мной прочитала приготовительные и благодарственные молитвы. В тот день она запретила мне заниматься домашними делами. Я посвятил время чтению и молитве. Несколько раз она повторила: "Сын мой, это был для тебя великий день. Я верю, что Бог стал владыкой твоего сердца. Обещай Ему, что ты постараешься творить добро всю жизнь.. "".

И она же, говоря о возможном призвании сына к священству, сказала ему: "Если ты станешь священником и тебя постигнет несчастье - если ты разбогатеешь, ноги моей никогда не будет в твоем доме".

А в день рукоположения она сказала: "Теперь ты священник, ты ближе к Иисусу. Я не читала твоих книг, но помни, что начать служить Литургию значит начать страдать. Отныне ты должен думать только о спасении душ и оставить всякую заботу обо мне".

Когда она начала нянчить внуков другого сына, ведя относительно спокойную жизнь, Джованни приехал к ней и сказал: "Вы говорили когда-то, что если я стану богатым, ноги вашей не будет в моем доме. Сейчас я беден и обременен долгами. Не станете ли вы матерью для моих ребят?".

Мама Маргарита смиренно ответила: "Если ты думаешь, что такова воля Божья...".

Десять последних лет своей жизни (1845-1856) она провела, став матерью десяткам и сотням чужих детей, которых ее сын-священник вел к Богу, работая до изнурения и черпая силы в смиренном и терпеливом созерцании Распятого.

Так рождаются и возрастают святые.

Еще в детстве Джованни Боско видел сон, который, даже пока он спал, казался ему невозможным: ему снилось, что он превращает маленьких зверей в детей Божьих; и с тех пор его влекло посвятить свою жизнь воспитанию брошенных подростков.

Для ребят он во что бы то ни стало хотел стать священником, начав учиться уже взрослым человеком, пренебрегая насмешками и преодолевая всяческие препятствия. Ему помогала его необычайная память.

В годы учения он нашел время для того, чтобы - либо с целью заработка, либо для собственного удовольствия - быть пастухом, фокусником, акробатом, портным, кузнецом, барменом, пирожником, вел счет при игре в бильярд, играл на органе и на спинете. Позже он будет сочинять песни.

Как он пишет, ему казалось, что заботиться о детях, не имеющих хлеба, не получивших образования, ничего не знающих о вере, - это единственное дело, которое он должен делать на этой земле. И в этом он был убежден с пяти лет.

Турин в то время лихорадило: началась индустриализация. В город хлынули десятки тысяч иммигрантов: согласно некоторым данным, в 1850 году их было от 50.000 до 100.000. Началось бурное жилищное строительство. Город кишел подростками, которые брались за любую работу: они готовы быть бродячими торговцами, чистильщиками обуви, торговцами спичками, трубочистами, конюхами, рассыльными. Права их никто не защищает. Они собираются в самые настоящие банды, которыми кишат предместья, особенно в праздничные дни.

Первые подопечные дона Боско - это маленькие каменщики, каменотесы, мостильщики дорог...

Многие подростки промышляют воровством и рано или поздно попадают в городскую тюрьму.

Другие молодые священники тем временем уже начали заниматься брошенными подростками, но они позволяют вовлечь себя в политику, и их начинания терпят крах. Один из них, очень известный в Турине, убежденный в том, что он "идет с народом", повел двести своих подопечных в сражение при Новаре. Это было поражение во всех отношениях.

Дон Боско не дает сбить себя с пути. Он заботится только о своих подростках. Он собирает их в ораторий, постоянно водит за собой в поисках достаточно вместительного помещения, которого могло бы хватить на всех. Ему приходится вести войну на много фронтов одновременно. Политические деятели обеспокоены революционным потенциалом сотен подростков, которые повинуются дону Боско по первому слову. Ораторий находится под непрерывным надзором полиции. Некоторые благомыслящие люди считают его рассадником безнравственности. Приходские священники города обеспокоены нарушением принципа административного деления "по приходам". Если уж устраивать ораторий, то его нужно устраивать при приходе. Бросается обвинение: "Молодежь отрывается от прихода".

Обвинение обращено против дона Боско. Приходские священники, кроме того, испытывают ностальгию по тем временам, когда молодые иммигранты должны были приходить с рекомендательным письмом местного приходского священника, чтобы быть принятым в новый приход.

С другой стороны, существующие приходские оратории открыты только в праздничные дни, а дон Боско считает, что они должны действовать ежедневно и что священник должен быть занят в них постоянно. Только из-за этого приходские священники из осторожности прекращают полемику и приостанавливают наступление.

Однако они настаивают, чтобы дон Боско по крайней мере с течением времени ориентировал своих подростков на их приходы.

Но это юноши, которые и близко бы не подошли ни к одному приходу. Более того - что еще важнее и что трудно понять извне - ораторий дона Боско в первую очередь не учреждение или место сбора. Ораторий - это прежде всего сам дон Боско, его личность, его энергия, его стиль, его метод воспитания: и этого ни один приход позаимствовать не может. К счастью, архиепископ решил лично посетить ораторий. Он провел день прекрасно и от души веселился (впоследствии он скажет: "Я никогда в жизни так не смеялся"). Он причастил более чем триста подростков, потом конфирмовал их, радуясь, что их так много, и даже то, что, встав, он сильно ударил голову в митре о низкий потолок здания, не испортило ему настроения.

Согласно его решению, свидетельства о конфирмации всех юношей передаются в курию, а затем рассылаются по приходам: так ораторий практически получает статус "прихода подростков без прихода".

Проводя знаменательную аналогию, дон Боско говорил, что аббат Розмини, всемерно его поддерживавший, сравнивал его предприятие с миссиями, открывающимися в далеких землях.

Другим фронтом борьбы была для дона Боско необходимость дать отпор так называемым "священникам-патриотам", которые хотели вовлечь его подростков в политическую деятельность и борьбу за возрождение нации.

Он писал; "В 1848 году в умах царил такой разброд, что я не мог доверять даже своим помощникам по хозяйству. Поэтому всю домашнюю работу приходилось делать мне. Мне приходилось готовить, накрывать на стол, подметать пол, колоть дрова, шить рубашки, белье, полотенца и штопать их, когда они рвались. Казалось бы, пустая трата времени, однако я и здесь нашел возможность помогать подросткам жить по-христиански. Раздавая хлеб или мешая суп, я мог спокойно дать добрый совет, сказать теплое слово".

Помимо того, ему приходилось вести борьбу и с теми (а в их числе в какой-то момент были даже его друзья), кто считал, что дон Боско окончательно сошел с ума.

Постоянно переезжая со своими подростками из одного убогого помещения в другое, дон Боско с абсолютной убежденностью говорил им о просторных ораториях, церквях, домах, школах, лабораториях, тысячах подростков и многочисленных священниках, которые будут с ними.

Ребята верили ему, повторяли его слова. Однако даже у самых преданных друзей опускались руки: "Бедный дон Боско! Он так привязался к своим ребятам, что повредился в рассудке".

Весь Турин говорил о "безумном священнике". Был даже изобретен план, как поместить его в лечебницу. Ближайший друг святого, тоже священник, плача, говорил: "Бедный дон Боско, он действительно тронулся!". Дон Боско пишет: "Все старались держаться от меня подальше. Мои помощники оставили меня одного примерно с четырьмястами подростками".

Поражало одно: тем, кто замечал ему, что действительность бесконечно далека от его описаний (дома, школы, церкви и т.д.) и с раздражением спрашивал его: "Но где же все это?", он отвечал: "Я не знаю, но все это существует, потому что я это вижу".

Между тем подростки росли и вызывали все больше опасений. "Я должен признаться, - пишет дон Боско, - что привязанность и послушание моих ребят достигает немыслимых высот". Но это питало слухи о том, что дон Боско со своими подростками может с минуты на минуту начать революцию.

Конечно, это объясняется политическим климатом того времени. Но действительно, не вывел ли этот необычайный человек из тюрем под честное слово и без всякого присмотра на день отдыха более трехсот юных заключенных, и не привел ли он всех их без исключения вечером обратно? Нужно также понять, кем был для них дон Боско. Об этом достаточно хорошо свидетельствует один случай.

В июле 1846 года он начал харкать кровью и потерял сознание после страшно утомительного дня, проведенного в оратории. Он был на пороге смерти и прибег к таинству Елеосвящения. Восемь дней он находился между жизнью и смертью.

В течение этих восьми дней были ребята, которые, работая под палящим солнцем на строительных лесах, не пили ни капли воды, чтобы испросить для него у Бога исцеления. Сменяя друг друга, они молились днем и ночью в святилище Девы Марии Утешительницы, после обычного двенадцатичасового рабочего дня. Некоторые пообещали читать молитвы по розарию в течение всей жизни. Некоторые - сесть на хлеб и воду на месяцы, на год, кое-кто - на всю жизнь.

Врачи говорили, что в ту субботу дон Боско должен был непременно умереть. Кровохаркание стало постоянным. Но непостижимым образом дон Боско выздоровел.

Он встретился со всеми своими юношами в капелле, слабый, без кровинки в лице. Он сказал только одно: "Вам я обязан жизнью. С этого дня я всю мою жизнь отдам вам". И весь остаток дня он провел, выслушивая их одного за другим, чтобы изменить на легкие и посильные те чрезмерные обеты, которые они принесли Богу, молясь об его исцелении.

И это была не просто романтическая, идеализированная привязанность. Это был плод жизни, посвященной "деяниям за деяниями". Описать ее невозможно. Можно только напомнить некоторые факты.

В 1847 году, когда в ораторий приходили уже сотни подростков, некоторым из них было некуда идти, потому что они были бездомными, и они поселились вместе с доном Боско и его мамой Маргаритой.

Первых гостей устроили на кухне. В конце года их будет шесть, в 1852 году - тридцать пять, в 1854 году - сто пятнадцать, в 1860 году - четыреста шестьдесят, в 1862 году - шестьсот, пока их число не достигнет максимума - восьмисот. В 1845 году дон Боско основал вечернюю школу, где каждый вечер обучалось в среднем триста подростков. В 1847 году он открыл второй ораторий. В 1850 году основал общество взаимопомощи для рабочих. В 1853 году - сапожную и пошивочную мастерскую. В 1854 году - переплетную мастерскую.

В 1856 году - столярную мастерскую.

В 1861 году - типографию.

В 1862 году - кузнечную мастерскую.

Тем временем в 1850 году был также основан пансион, где первоначально жило двенадцать студентов. В 1857 году их было уже сто двадцать один человек.

Таким образом, в 1862 году ораторий посещало шестьсот подростков, которые жили при нем, и еще шестьсот, которые приходили из дому.

Кроме шести мастерских, были воскресные и вечерние школы, две школы вокальной и инструментальной музыки. В оратории работали тридцать девять салезианцев, которые вместе с доном Боско основали новую религиозную конгрегацию.

Поскольку епархиальная духовная семинария была закрыта, дон Боско параллельно занимался и образованием будущих священников. К концу его жизни (1888 году) семинария Вальдокко выпустит несколько сотен священников "новой формации" - из бедных слоев населения.

В то же время - опять же для своих ребят - дон Боско начал писать: он пишет школьный учебник по священной истории, историю Церкви, историю Италии, много биографий и сочинений воспитательного характера, всего около пятидесяти названий. Он даже написал небольшое сочинение об "упрощенной десятичной метрической системе": эта новая система должна была войти в силу с 1850 года и должна была преподаваться в школах с 1846 года, но правительство не подготовило никакого распоряжения. Каждое из сочинений дона Боско можно считать выражением его любви к Церкви и к юношеству. В 1888 году вышло сто восемнадцатое издание его книги о воспитании подростков.

Такова была деятельность дона Боско до начала шестидесятых годов; до его смерти остается еще четверть века. За это время он отредактирует 204 выпуска "Библиотеки итальянского юношества" с текстами латинских и греческих авторов, откроет пять первых колледжей, станет основателем женской конгрегации, построит святилище Девы Марии споручницы и церковь Пресвятого Сердца в Риме, станет основателем 64 салезианских объединений в шести странах мира, пошлет миссионеров в Латинскую Америку. Ему будут помогать 768 салезианцев. Он совершит триумфальные апостолические путешествия во Францию и в Испанию - страны, где все хотят увидеть "человека великой веры", как его называют повсюду.

Во Франции он проведет в 1833 году четыре месяца, разъезжая по всей стране.

Газета "Фигаро" пишет, что "ряды карет весь день стояли у его дома уже в течении недели" перед его приездом в Париж. Кардинал Лавижри назвал его "итальянским Винцентом де Поль".

Знаменательная деталь: в 1883 году типография дона Боско была лучшей типографией в Турине. В 1884 году на "Национальной выставке промышленных изделий, научных достижений и произведений искусства" дону Боско была предоставлена особая галерея, над входом в которую крупными буквами было написано:

ДОН БОСКО: САЛЕЗИАНСКАЯ БУМАЖНАЯ ФАБРИКА, ТИПОГРАФИЯ, ПЕРЕПЛЕТНАЯ МАСТЕРСКАЯ И ИЗДАТЕЛЬСТВО

Он был первым священником, подготовившим экспозицию на национальной промышленной выставке. Один из историков пишет, что читавшие вывеску сначала смеялись, думая, что речь идет об обычных кустарных поделках, но, осматривая экспозицию, были поражены: они могли как бы воочию проследить весь процесс создания книги - от собранного тряпья, из которого делается бумага, до готового тома с сотнями гравюр в отличном переплете. Одна из провинциальных газет писала, что галерея дона Боско была одной из немногих, где постоянно толпился народ.

Эта необычайная активность позволяет поставить вопрос об историческом значении деятельности дона Боско.

Говоря о трех Святых прошлого века, занимавшихся социальной деятельностью, автор книги, о которой мы упоминали в начале, приводит такую оценку их деятельности: "Они никак не повлияли на великие события истории последующего времени: их место - на риторических страницах истории предкапиталистического общества".

Газета "Унита" высказывается еще резче: "Бесспорно, из салезианских ораториев вышли некоторые из лучших наших футболистов, которые иначе могли бы стать негодяями".

Сегодня кто угодно может безнаказанно себе позволить любую банальность или любое резкое суждение, говоря о деятельности или о людях Церкви, поскольку многие христиане все принимают и со всем соглашаются. Они опасаются упрека в некритическом отношении к Церкви, поэтому любые критические замечания и любое умаление значения ее истории вызывают их одобрение. Иногда они даже занимаются самобичеванием, столь велико их желание идти в ногу со временем. Если критика выходит за рамки допустимого, они разве что слегка улыбнутся.

За 125 лет существования итальянской нации из салезианских ораториев вышли и в них в полном смысле слова сформировались миллионы людей. Но миллионы людей не представляют ценности в глазах тех, кто обвиняет святого Джованни Боско в том,что он не был приверженцем прогрессивных политических взглядов и не дал прогрессивного научно-социологического анализа современного ему общества.

Он просто видел, где нужна помощь, и оказывал ее. Он помогал конкретным людям, которые творят историю ежедневно, хотя и не представляют ценности в глазах тех, кто занимается учеными историческими обобщениями.

В памятной записке самого дона Боско Франческо Криспи мы читаем: "Из реестров следует, было собрано и воспитано по этой системе не менее ста тысяч подростков. Они получали помощь: кто изучал музыку, кто занимался гуманитарными науками, кто искусством и ремеслами, и все стали умелыми ремесленниками, продавцами в магазинах, хозяевами лавок, учителями, трудолюбивыми служащими. Многие занимают почетную должность блюстителей порядка. Многие, одаренные незаурядными природными способностями, окончили курс в университетах и стали филологами, математиками, медиками, юристами, инженерами, нотариусами, фармацевтами и так далее".

Некоторые неодобрительно относятся к дону Боско, потому что в сложной политической ситуации, когда борьба сопровождалась насилием, он, с одной стороны, предпочел устраниться от участия в общественной жизни (как он сам говорил, его политикой была молитва "Отче наш"), а, с другой стороны, выбрал на первый взгляд легкую позицию - хранил верность Папе.

В эпоху, когда все, даже антиклерикалы, кричали: "Да здравствует Пий IX", потому что считали его либералом, дон Боско учил своих подростков кричать: "Да здравствует Папа!".

По его собственному выражению, оторвать его от Папы было труднее, "чем моллюска от скалы". Когда его спросили о его отношении к Папе, чтобы выяснить его позицию, он сказал: "Я на стороне Папы, я католик и слепо подчиняюсь Папе. Если бы Папа сказал пьемонтцам: "Идите на Рим", я тоже сказал бы: "Идите" 13.

Если же Папа говорит, что поход пьемонтцев на Рим - разбой, и я скажу то же самое. Если мы хотим быть католиками, то мы должны думать и верить так, как думает и верит Папа".

Тогда исторические коллизии и общественные деятели были еще лишены того мифического ореола, который окружает их сейчас в книгах по истории; их поведение было отмечено непоследовательностью и не всегда отличалось благородством. С другой стороны, деятельность тех священников, которые стояли "за народ, во имя единства", не имела никакого влияния на ход истории.

Кроме того, дон Боско был человеком, к посредничеству которого в случае, когда надо было непременно придти к соглашению, могли прибегнуть все: Церковь и государство, король и Папа, министры и кардиналы.

Когда нужно было решить проблему с итальянскими епархиями после объединения страны (шестьдесят их них было без епископа), посредником в долгих переговорах был дон Боско.

Другой знаменательный эпизод: "Именно министр Раттацци объяснил дону Боско, как организовать монашескую конгрегацию, несмотря на им же предложенный закон об уничтожении монашеских орденов (знаменитый закон Раттацци 1855 года).

"Раттацци, - сказал дон Боско, - захотел вместе со мной сформулировать некоторые положения нашего Устава, касающиеся отношения к Гражданскому Кодексу и государству".

Практически он указал ему путь, как создать конгрегацию, которая изнутри управлялась бы обычными церковными законами, а внешне, с точки зрения государства, подчинялась бы гражданским законам, регулирующим деятельность организаций взаимопомощи и других тому подобных учреждений. Гениальный выход - "создать религиозное объединение, которое с точки зрения государства представляло бы собой гражданскую организацию", был подсказан ему самим Раттацци. Эта идея была неожиданностью даже для епископата. Помощь Раттацци, убежденного антиклерикала, объяснялась его личной симпатией к дону Боско.

Дона Боско осуждают и за то, что он не обличал социальных несправедливостей своего времени и разделения общества на классы, но помогал бедным в рамках данного общественного устройства. Иначе говоря, он просил милостыню у богатых.

Критика такого рода исходит из отвлеченных принципов, но не из конкретных фактов. Действительно, в то время, когда дон Боско основывал свой второй ораторий, Маркс писал "Манифест". У дона Боско было довольно определенное отношение к сложившейся ситуации, хотя он и не дал широкого научного осмысления явлению пауперизма в интернациональном масштабе и назревавшим общественным переворотам.

Но он отказался стать "священником-общественником" и политическим деятелем, потому что чувствовал, что его призвание - непосредственная помощь, любовь, которая заставляет сразу же засучить рукава и приняться за дело. Есть люди, призванные бороться против причин социальной несправедливости, а есть те, кто призван бороться непосредственно с ее следствиями. У каждого свое призвание, и все призвания важны. Важно призвание того, кто размышляет, анализирует и указывает пути перемен, важно и призвание того, кто любит, принимает, спасает, потому что бедные не могут ждать, пока осуществятся великие перемены.

"Предоставим другим монашеским орденам, более устоявшимся, - писал дон Боско, - обличать и заниматься политикой. Мы пойдем прямо к бедным".

С другой стороны, даже Пертини 14 писал, что у салезианцев он научился "безграничной любви ко всем отверженным и угнетенным" и что в эту любовь посвятила его жизнь святого Джованни Боско.

Любопытно также узнать, что некоторые из первых контрактов между мастерами и подмастерьями в Италии, представлявшие собой нечто новое и революционное, написаны и подписаны доном Боско.

Но одно качество дона Боско никогда еще не оспаривалось: это его талант воспитателя.

Сегодня находятся даже люди, упрекающие дона Боско в том, что его метод воспитания был "похоронным", "отсталым", что это было "что-то вроде педагогического наваждения, при этом лишенного даже прогрессивного или новаторского характера".

В 1920 году знаменитый педагог-антиклерикал Джузеппе Ломбарде Радиче, неверующий, но честный, писал своим сподвижникам: "Дон Боско! Это был великий человек, образ которого вам должен быть хорошо знаком. В рамках Церкви... он создал мощное воспитательное движение, восстановив контакт Церкви с народом, ею утраченный. Для нас, находящихся вне Церкви, вне любой Церкви, он остается героем, героем превентивной системы воспитания и системы школьного воспитания по семейному принципу. Его последователи по праву могут гордиться".

Еще он писал: "Дон Боско? Секрет его воспитания в одном: в идее! В наших школах много идей. Много идей может быть в голове и у глупца, священника или мирянина, учителя или не-учителя. Единой идеи придерживаться трудно; идея - это душа" (Отношение клерикалов и масонов к проблеме школьного воспитания, "ЛаВоче", 1920).

В головах тех, кто шестьдесят лет спустя критикует дона Боско, конечно, "много идей".

В 1877 году дон Боско опубликовал небольшую брошюру под заглавием "Превентивная система воспитания юношества".

Залогом успеха этой воспитательной системы была прежде всего личность самого воспитателя, его беззаветная преданность своему делу.

"Я обещал Богу, что даже последний мой вздох будет принадлежать моим бедным ребятам, - говорил дон Боско.- Для вас я учусь, для вас работаю, для вас живу, для вас готов даже отдать жизнь".

"Помните, что весь я принадлежу вам, днем и ночью, утром и вечером, в любой момент".

Отправной точкой превентивной системы воспитания является беззаветная преданность воспитателя, преданность, которая для дона Боско была чем-то предельно конкретным. Он требовал, чтобы его воспитатели были среди ребят постоянно, даже тогда, когда те отдыхали: они должны быть всегда доступны для общения, всегда на виду.

С точки зрения принятой в то время системы воспитания, основанной на авторитарной власти воспитателя, это была настоящая революция, поставившая все с ног на голову. Дисциплины следовало добиваться не наказанием, но убеждением, и идеалом послушания была не безупречно выстроенная шеренга воспитанников, а толпа вокруг воспитателя.

Корреспондент французской газеты "Ле Пэлерэн" в 1883 году писал в одной из своих статей: "Мы видели эту систему в действии. Туринские студенты являют собой как бы большой колледж, но никакой внешней упорядоченности там нет: можно ходить повсюду вместе, как бы одной семьей. Каждая группа окружает одного из преподавателей. Нет никакого шума, никакого раздражения, никаких конфликтов. Мы видели безмятежные лица этих подростков и не могли не воскликнуть: "Здесь перст Божий!"".

Веселье было естественным источником сверхъестественного. "Ты должен знать, - объяснял маленький Доменико Савио только что поступившему товарищу, - что здесь наша святость - в весельи". Принуждение должно было быть устранено даже в тех важнейших случаях, где оно было освящено традицией: а в те времена не было воспитательных заведений для юношества, где не были бы обязательными исповедь и причащение.

Дон Боско принимал исповедь у всех юношей и всех их причащал, но ни для кого это не было обязательным. Более того, он всегда советовал не досаждать им увещеваниями, но только ободрять их. Он просто показывал им, что без мира на сердце они не могут быть действительно счастливы, не могут чувствовать себя детьми.

С другой стороны, дон Боско был глубоко убежден, что без богообщения, без религии воспитание невозможно.

"Воспитание, - говорил он, - идет от сердца, а господин сердца - только Бог, и мы не сможем добиться ничего, если Бог не вручит нам ключ от этих сердец". И он добавлял: "Только католик может с успехом применять превентивный метод воспитания".

Ему удавалось убедить в этом даже некоторых протестантов, приходивших к нему поучиться. Его формулировки могут казаться нетерпимыми, но они объясняются тем единством и цельностью личности, без которой нет настоящего воспитателя.

Представление дона Боско о воспитателе отмечено цельностью, цельностью отмечено его представление о деятельности воспитателя и о самом воспитательном процессе.

По его мнению, в воспитании нет ничего, чем воспитатель мог бы пренебречь или что было бы его недостойно, идет ли речь о том, чтобы накормить воспитанников, раскроить им одежду, принять участие в игре, научить их ремеслу, или об игре на музыкальных инструментах, молитве, проповеди, исповеди, причащении.

В 1884 году, еще при жизни святого дона Боско, вышла его биография, написанная одним французским автором. В ней говорилось: "До сих пор основатели конгрегации и монашеских орденов ставили перед собой определенную цель в лоне Церкви; они применяли закон, который современные экономисты называют законом разделения труда. По-видимому, согласно идее дона Боско, его смиренная община должна брать на себя весь труд".

Разум, религия, любовь - вот тройственный принцип, который дон Боско хотел положить в основу своей системы превентивного воспитания. Все жизненное пространство должно было быть предоставлено воспитаннику целиком. Особое значение в процессе воспитания имела любовь. И действительно, можно сильно любить, но мало сделать.

В своем известном письме из Рима он писал: "Разве я недостаточно сильно люблю моих ребят? Ты знаешь, люблю ли я их. Ты знаешь, сколько я ради них выстрадал и вытерпел за все эти сорок лет, и знаешь, сколько я страдаю и терплю и сейчас.

Сколько усилий пришлось мне приложить, сколько унижений и преследований вытерпеть, сколько противодействия преодолеть, чтобы дать им хлеб, дом, учителей, и особенно чтобы лечить их!

Я сделал все, что сумел и смог для тех, кого любил всю жизнь... чего же еще надо?".

Ответ таков: "Надо не только любить ребят - надо, чтобы они знали, что их любят".

Во времена дона Боско это было столь очевидной истиной, что один из его ребят, уже будучи взрослым, в ответ на вопрос о том, как они воспитывались, сказал:

"Мы жили любовью".

В этом гениальность дона Боско: недостаточно любить, нужно, чтобы эта любовь была видна невооруженным глазом: чтобы это была любовь, "выражающаяся в словах, поступках и отражающаяся даже в глазах и на лице".

Такая любовь требует глубокой аскезы, полной, ежедневной самоотдачи.

В 1883 году дона Боско посетил скромный ломбардский священник, слышавший о нем много интересного. Это будущий Папа Пий XI, который провозгласит дона Боско святым.

Ему пришлось ждать, потому что дон Боско беседовал со своими помощниками, которых он созвал к себе. Тем временем священник наблюдал за происходящим.

Впоследствии, почти через пятьдесят лет, уже будучи Папой, он так рассказывал об этой встрече: "Люди приходили отовсюду, кто с одним вопросом, кто с другим.

Он стоял, как будто разрешение всех трудностей было сиюминутным делом, все слушал, все схватывал на лету, отвечал на все вопросы.

Казалось, он внимательно следит за всем, что происходит вокруг него, и в то же время можно было бы сказать, что он ни на что не обращает внимания, что помыслы его устремлены далеко.

И это действительно было так: он был далеко, он был с Богом. И - что удивительно - у него для всех находилось верное слово. Такова сила жизни в святости и постоянной молитве - жизни, которую дон Боско вел среди постоянных и неотложных дел".

Это и был талант воспитания и самовоспитания, ставший святостью. В последние месяцы своей жизни он передвигался с трудом. "Куда мы пойдем, дон Боско?" - спрашивали у него. "Мы пойдем в рай!" - отвечал он.

Он был канонизирован в конце года Искупления, в день Пасхи 1934 года.

Он был первым святым в истории, канонизация которого сопровождалась также гражданскими торжествами в Капитолии, где произносил речь министр народного просвещения.

Эти торжества стали признанием того, что дон Боско отныне принадлежит всем. Он принадлежит всем и поныне.


1 - Фосколо, Уго (1778-1827) - знаменитый итальянский поэт и прозаик.

2 - Мандэони, Алессандро (1785-1873) - крупнейший итальянский романист XIX века, автор романа "Обрученные".

3 - Леопарди, Джакомо (1748-1837) - знаменитый итальянский поэт.

4 - Маццини, Джузеппе (1805-1872) - видный итальянский политический деятель,борец за объединение и независимость Италии.

5 - Пий IX - Папа римский с 1846 по 1878 год.

6 - Лев XIII - Папа римский с 1878 по 1903 год.

7 - Раттацци, Урбано (1808-1873) - итальянский политический деятель, автор принятого в 1855 году антиклерикального закона, направленного против "религиозных объединений".

8 - Криспи, Франческо (1818-1901) - итальянский политический деятель.

9 - Розмини Сербати, Антонио (1797-1855) - священник и философ, автор многочисленных философско-религиозных и политических сочинений. Принимал активное участие в движении итальянского Рисорджисменто.

10 - Статут короля Альберта - закон, подписанный в 1848 году королем Сардинии Карлом Альбертом и его министрами и заложивший политические основы независимого итальянского государства, созданного в 1861 году.

11 - Ораторий - помещение, где собираются дети и подростки, с двором, где они могут играть и заниматься спортом. Современные оратории организуются при приходских церквях.

12 - Силоне, Игнацио (1900- 1978) - псевдоним Секондо Транквилли, писателя, журналиста и политического деятеля, одно время бывшего коммунистом.

13 - Речь идет о пьемонтских войнах за независимость.

14 - Пертини, Сандро (род. в 1896 году) - член социалистической партии, президент Итальянской республики с 1978 года.


К содержанию: "Антонио Сикари. Портреты святых."

Скачать книгу: "Антонио Сикари. Портреты святых."

Рекомендуйте эту страницу другу!

Подписаться на рассылку




Христианские ресурсы

Новое на форуме

Проголосуй!