 |
 |
 |
|
|||
|
| |||
|
| |||
|
| |||
|
|
|
|
|
|
|
|
Русские мусульмане...
Отправитель: Эльвира 21-03-2011 19:23 Росбалт, 28/02/2011, Аналитика 19:59 Русские мусульмане – Бог вместо Родины Фото: Олег Каленчук В закладки Оставить комментарий (62) В контексте Как борются за души на Кавказе (7) На грани бунта (288) Намаз и «бабушки со свечками» (19) Ключевые слова Религия, ислам, русские мусульманеХудожнику Олегу Каленчуку 57 лет. Борода, шапочка, пронзительные голубые глаза и.. новое имя — Мухаммед Али. Стандартная крымская девятиэтажка. Перед дверью разуваемся. Стульев нет, но много ковров, роль кухонного стола выполняет скатерть на полу. На стенах график ежедневных намазов и картины. Он спокойно смотрит в глаза, его не раздражает въедливость журналиста, ислам дал ему все ответы. И наверняка избавил от целого ряда вопросов. -------------------------------------------------------------------------------- - Меня чаще всего спрашивают – как я пришел к исламу. Можно сказать, что сама жизнь в итоге привела меня к такому решению. В человеке с детства заложен инстинкт поклонения, необходимость религиозной самореализации. Я стал искать Бога после школы. Хипповал, увлекался молодежными течениями, катался по стране. Увлекался буддизмом. В какой-то момент мы с другом даже уехали на Памир – ушли в горы, хотели там жить с учебником йоги. Потом было время Евангелия, но я не поверил. Меня смущали какие-то вещи… - Что именно? - Хотя бы постулат «возлюби ближнего своего». Красиво, но что с этим на практике делать? Кто мой ближний? Допустим, один сосед у тебя мусульманин, другой еврей, с третьим ты ходишь в церковь, четвертый – неверующий родной брат. Кто для тебя «ближний», а кто нет? Эту заповедь нужно расшифровывать. И все эти подробности в исламе есть, а в христианстве – нет, и поэтому священники могут каждый по-своему объяснять тебе эти вещи. В начале 90-х стал ездить в Москву, выставлялся на Арбате. Тогда же вновь начал читать Бхагавадгиту, потом взялся за Библию, ходил в баптистские церкви. А когда дошел до Корана, то с первого раза и не понял. Он показался мне какой-то сжатой Библией. Но когда я начал его перечитывать, ко мне внезапно пришло понимание истины. Я в тот же день поспешил в мечеть, чтобы принять мусульманство. Я внезапно испугался, что умру до того, как приму Всевышнего. - Страшно было? - Страшно было вновь потерять Бога, вернуться на прежний уровень. В мечети ко мне тоже поначалу отнеслись настороженно. Предупредили, что это будет непростой путь. Но я уже не видел пути назад. - Религия – это не только вера. Это ещё целый набор социальных условностей. Легко было пересаживаться на новую почву? - Нелегко. Начать с того, что приходилось приучать себя сидеть на полу. В своем искусстве я отказался от изображения живых существ. Трудно было тогда в Крыму купить мясо, зарезанное по шариату. Приходилось самому резать курицу, рыбу. Поначалу не хватало знания крымскотатарского, сегодня не хватает уже арабского. - Как реагировали ваши друзья? - В Коране четко сказано «не берите себе друзьями неверующих». Я тогда жил с одной женщиной, у нас был общий ребенок. Она была Свидетелем Иеговы и считала ислам лжерелигией. И с друзьями та же ситуация. Я пытался объяснить им, но они не хотели понимать и я расстался с ними. А новых друзей я обрел где-то через год. Ко мне ведь тоже присматривались – а может он так просто зашел в мечеть, может он случайный. Потом когда присмотрелись, стали ближе знакомиться. - А родители? - Никто не обрадовался (усмехается). Папе я пытался объяснить, но он задавал мне такие вопросы, на которые у меня в то время не было ответов. А маму я смог убедить и она приняла ислам вслед за мной. Правда, для этого мне потребовалось 10 с лишним лет. - А ваша жена? - Она учительница, преподаватель русского языка. Мы и женились по шариату, но она долго оставалась неверующей. А ведь вы не можете заставить свою жену одеваться в соответствии с традицией, если она не верует: человек сам должен принять такое решение. Но я не отставлял надежды, что мне удастся её убедить – и, в итоге, спустя два года после свадьбы моя супруга сама пришла в ислам. - Ваше творчество изменилось после принятия новой веры? - У каждого художника творчество меняется с течением жизни. Хотя люди со стороны говорят, что мои картины — не христианские. Не знаю, в чем они это ощущают, я ведь и до принятия Корана рисовал, в основном, пейзажи. Разве что до прихода в ислам я часто писал под музыку, в том числе и под рок-музыку. В исламе же места для музыки нет, и это спокойствие стало ощущаться в моих работах. Мусульмане же вообще живут в покое – без сильных эмоций. - Мне кажется, телевизионная реальность опровергает ваши слова - Когда я принимал ислам, не было всех этих историй про террористов. Не было разговоров про Аль-Каиду, не было Чечни. Не было у людей тогда таких страхов перед мусульманами. - А сегодня то, что люди видят и слышат об исламе – не отвращает их? - Всё, что сегодня говорят об исламе, вызывает любопытство и желание узнать, что происходит в этой религии на самом деле. Все знают, что телевизор не говорит правды. - Вы помните свою реакцию, когда противостояние между западной цивилизацией и исламским миром стало нарастать? - Было неприятно. Но потом начали всплывать подробности о том, что взрывы в Москве были организованы как провокации, что взрывы 11 сентября – это тоже провокации… - А как вы объясняете себе ту войну, что де-факто уже идет в разных регионах мира с участием мусульман? - Кому-то выгодно, чтобы была война. Те, кому это выгодно, находят под это деньги. В самом исламе всего этого нет, мы мирная религия. Нельзя устраивать какие-то подпольные взрывы среди тех, кто живет рядом и не ждет от тебя ничего плохого. Это не ислам. Да и вообще, те мусульмане, что строго придерживаются Сунны – они не выступят против правителя. Многие исламские течения – это чистая политика. «Братья-мусульмане», «Хизб ут-Тахрир»… - Как вы относитесь к фундаменталистам? - Есть ранние толкования Корана – как его понимали Пророк и его сподвижники. Те же «Хизб ут-Тахрир» предлагают альтернативные понимания аятов, ставя своих шейхов выше сподвижников Пророка. То же самое и с хабашитами, которые трактовки своего шейха ставят выше объяснений древних ученых. Наш принцип один – не отступать от изначальных пониманий, и в большинстве крымских мулл я вижу своих единомышленников. - В православии есть постулат, что грех внутри Церкви – это не грех Церкви, а грех против нее. Мы видим сегодня много в исламском мире нетерпимости, жестокости. Где критерий потребного и непотребного? - Только в Коране и Сунне. В целом ряде исламских государства — Сирии, Иордании, Египте – веками жили христиане и иудеи, которых никто не трогал. Их церкви и синагоги остаются целыми по сей день. И была Андалузия в Испании, откуда мусульман выгнали и забрали их имущество. И в Югославии были этнические чистки против мусульман. Сегодняшние события – это тень крестовых походов, которые даже ещё не закончились. Просто методы другие – стравливают шиитов и суннитов, выращивают мусульманские партии. И смотрят со стороны, как мусульмане убивают друг друга. - Происходящее в исламском мире, по-вашему, инспирируется его противниками? - Конечно. - Христиане готовы признавать, что с именем Христа могут совершаться несправедливости. Вы себе такую роскошь можете позволить? - Если нет соответствующего довода в Коране – конечно. И мусульманский священник может ошибаться. - «Талибан» взорвал статуи Будды в Афганистане, слышали? - А вы не думали, почему эти статуи простояли в Афганистане до 21 века? Ведь там раньше тоже жили мусульмане. Их взорвали потому, что сегодня кому-то выгодно это сделать и добиться резонанса по всему миру. Если бы статуи Будды были вредны мусульманам – они бы давно были уничтожены. Не мусульмане сжигали Александрийскую библиотеку. Это христиане сделали. Вы поймите – в Коране есть всё. Как общаться с христианами, как с ними уживаться. Там есть целая наука – как общаться с иноверцами. А у христиан этого нет. - А в чем принцип сосуществования с христианами? - Надо объяснять тем, кто находится в заблуждении, их ошибки. Я не могу никого заставить, не могу трогать твою церковь. В ОАЭ – исламском государстве – зарегистрировано 80 конфессий. Но ведь надо понимать, что и мир меняется. СПИД, пьянство, наркомания, беспризорность, аборты – все это сокращает христианское население и почти не касается мусульман. - Как русские реагируют на вас? - Нормально. Ну, иногда Бен Ладеном называют (улыбается). Но в Крыму с каждым годом всё больше славян принимает ислам. Я долго вообще был один, потом появилось ещё двое русских. Дальше – больше. Раньше это были женщины, вышедшие за мусульман, а теперь и молодые мужчины, до сорока. Их всех приводит неудовлетворенность. Антиисламская кампания в последние пять лет только усилила интерес к нашей вере. - Ислам регламентирует все стороны жизни. Люди идут за простыми ответами? Нет тоски по сомнениям? - А в чем достоинства сомнений? - Но ведь художник – это человек сомневающийся. - Можно сомневаться в своей работе, но не в религии. - Вы всегда сравниваете Коран и Библию, мусульман и христиан. Почему? - Мне это близко, я ходи
Рекомендуйте эту страницу другу! |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Українською
