 |
 |
 |
|
|||
| |||
| |||
| |||
|
|
|
|
|
|
Читайте также: "Это Вы считаете, собор 869-870 гг. Вселенским, что не означает, что и мы его таковым должны считать. У Вас и после раскола сколько еще Вселенских Соборов было. Что ж теперь? Мало ли каких Вы взглядов придерживаетесь. Это не означает, что и мы их должны разделять. Число же 1054 - это просто официальная дата раскола. Но естественно, что у всего есть предпосылки, и раскол начался, конечно, раньше. В 1054 же он просто окончательно оформился."
Ответ католика православному
Pope Francis: The “achievement of full” unity among believers in Christ depends not only on “the plan of God”, but also on “our loyal collaboration”. In the photo: Pope Francis with the Ecumenical Patriarch of Constantinople, Bartholomew. © L'Osservatore Romano Возвращаясь к вопросу о необходимости поиска
единства между церквями, хочу обратить внимание на работу смешенной католическо
– православной комиссии в г. Пафосе. Цитата католического священника: Мне кажется, что отрицательное отношение к
самому понятию «экуменизм» связано с уместным и неуместным использованием
этого термина. Цитата католического священника: Я – экуменист. Более того, христианин должен
быть экуменистом, если он хочет быть христианином – это значит исполнить
волю Христа. Не путать «экуменизм» с «синкретизмом». Цитата католического священника: На вопрос: как достичь единства между христианами
я не имею ответа. И думаю никто не имеет готового плана. Но важен первый
шаг: чтобы мы хотели этого единства. И если у нас будет желание исполнить
волю Бога (да будет все едино) – то она исполнится. Здесь не надо спешить
и не надо опускать руки. Думается, что не все христиане придут к единству.
Всегда были группы, которые по разным причинам не принимали волю Церкви Я считаю православными католиков всех обрядов
и тех кто относится к Восточным Православным Церквям. Все остальные "церкви"
неправославны, т.е. еретичны. За Армянскую Апостольскую Церковь я не буду
говорить, они утверждают что признают во Христе две природы и две воли. Я стою за правду. Все Крестовые Походы были направлены на защиту
христианства от бусурман. А что касается взятия Константинополя, то то
это совсем не было целью Похода. Герцог, сейчас
имя не помню, был отлучен от Церкви Папой.
И еще не известно, сохранилось бы восточное христианство,
не будь Крестовых Походов. Православные, наоборот, должны быть благодарны
Церкви за защиту веры. Если бы не Походы может и вся Восточная Европа
была бы бусурманской... На фашистских танках и самолетах тоже были кресты.То что, назовете политику
Гитлера Крестовым Походом? Цитата католика: Великий святой времен Крестовых Походов Бернард с Клервокса призывал
христиан к Походу в защиту Церкви. На Востоке опустошались Виноградники
Божьи. Это не было завоевание, это была защита. Богатая христианская культура
Востока попиралась ногами врагов Церкви. Именно согласно Преданию (Традиции) первых
десяти веков Папа Римский занимал главенствующее место во всей Церкви.
Так было и это невозможно отрицать. Вопрос в том, было ли это «главенство»
главенством чести или это было подкреплено какими- то полномочиями – главенство
власти. Возвращение к единству Вселенской Церкви – это и есть верность
Преданию и исполнение воли Христа.
Полностью согласен с тем, что «Глава государства
- человек, глава Церкви – Христос». Но посмотрите: каждая приходская община
имеет главу - настоятеля, епархия имеет главу – епископа. Епископы имеют
главу - патриарха. Представляете себе Церковь без настоятелей? без патриархов?
Можно бы сказать имеем «главу Церкви – Христа» и больше нам никто не нужен.
Но для Церкви это будет катастрофа. И настоятель и патриарх имеет задачу
служить Церкви и быть центром единства толи прихода, толи Церкви в стране
или регионе. И это также согласно воли Христа. Тем центром единства в
древней Церкви был епископ Рима.
Цитата католика: https://www.truechristianity.info/forum/messages/?6408 О Вселенских
Соборах Цитата католического священника: Папа Римский Иоанн Павел II покаялся за ВСЕ
грехи Церкви за 2000 лет христианства и за инквизицию и крестовые походы
в том числе. Цитата католика: Папа покаялся за преступления, которые имели
место в Крестовых Походах, но не за сами Крестовые Походы. Сами по себе
Крестовые Походы - это выражение доблести и веры. Цитата католика:
О расколе Во время
Михаила Керуллария сильное папство, отвергающее любой компромисс, противостояло
энергичному, ревниво относящемуся к сохранению своей самостоятельности
константинопольскому патриарху. Император, который был заинтересован в
мире между Церквами, не мог ничего сделать. Спор начался в Константинополе
еще весной 1053 г., когда Михаил Керулларий приказал закрыть там латинские
монастыри и вообще все латинские церкви, обосновывая это тем, что у них
для Евхаристии использовался пресный хлеб, что было признано абсолютно
недопустимым и даже недействительным. Это привело к бесчинствам достойным
крайнего сожаления. Греки попирали освященные Дары латинян ногами, не
признавая их освящения. То же самое делали, между прочим, позднее и латиняне
при завоевании Константинополя в 1204 г. со святыми Дарами греков. Настолько
далеко зашел и греческий, и латинский фанатизм. Богослужебные книги, греческие и славянские,
являются неоспоримым свидетельством того, что древний Восток исповедовал
первенство ап. Петра. https://www.truechristianity.info/forum/messages/?6160
Ходзяць нашы людзі https://www.truechristianity.info/forum/messages/?6295
Русское католичество – что это? Проявление радикального западничества и русофобии? Религиоведческий курьез? Кто эти люди, преследуемые на протяжении всей российской истории, пережившие обвинения в измене, унижение и изгнание ради "чужой" веры? Давно известно, что массовое сознание мыслит стереотипами. И хотя в основе некоторых из них лежат верно подмеченные реальные закономерности, однако большинство подобных стереотипов несомненно ложны. Огромное их количество связано с религией и Церковью. Один из наиболее распространенных стереотипов – представление о непременной взаимосвязи национальной и религиозной принадлежности людей. Согласно этому представлению швед обязательно должен быть лютеранином, поляк – католиком, а русский – православным. При этом любое исключение из правил воспринимается как недоразумение, а люди, исповедующие "чужую" религию, считаются национальными предателями. Подобные взгляды основаны на дурной традиции религиозной и национальной вражды, существовавшей на протяжении нескольких столетий в отношениях между народами. Действительно, история Нового времени изобилует национально-религиозными конфликтами. Именно в этот период родилась идея национального государства, с послушными подданными, объединенными одной религией, и собственной послушной церковью, полностью подчиненной светской власти. Именно в Новое время в Европе среди христиан впервые возникли попытки представить только свой народ "богоизбранным", а все остальные заранее обреченными на погибель. Нам известны горькие плоды этой идеологии – дискриминация, ненависть, войны. К сожалению, так было, и память об этом крепко засела в массовом сознании. Между тем, религиозная ситуация, ставшая нормой в Европе Нового времени, явно была искажением, порожденным абсолютно ложным пониманием христианства как религии национальной и государственной. На самом деле, религия лишь в глубокой древности могла быть ограничена национальными рамками. Существовал избранный Богом народ – Израиль, и язычники, каждое племя со своими богами. Тогда это было оправдано, но со времен пришествия на Землю Сына Божия, членом нового избранного народа – Церкви стали все верующие во Христа, независимо от языка и цвета кожи. Христианство не имеет прямого отношения ни к национальности ни к государственности. Это – его суть, зафиксированная в Евангелии и посланиях апостолов. Нет уже Иудея ни язычника... (Гал. 3, 28) Да будут все едино... (Ин. 17, 21) И действительно, разделения когда-то не существовало – в первые века новой эры все христиане были в равной мере католиками и православными, эти слова были тогда синонимами. Сегодня, когда христианство пытаются представить в виде кишащей массы разрозненных деноминаций, следует помнить, что Единая Вселенская Церковь, основанная Иисусом Христом, никуда не исчезла. Она существует на протяжении уже двух тысячелетий и являет собой символ единого неразделенного христианства. Эта Церковь – истинная Ecclesia Catholica – крупнейшая христианская Церковь в мире, насчитывающая около миллиарда последователей во всех странах на всех континентах земного шара. В католичестве существует столь необходимое "единство в многообразии", позволяющее различным народам со своими религиозно-культурными национальными особенностями сосуществовать в рамках единой Церкви. Вселенская Церковь не знает границ. Следуя призыву Христа "идите, научите все народы" (Мф. 28. 19), она несет Свет Евангелия всем людям, независимо от национальности, и принимает в свое лоно всех, кто желает принадлежать к неразделенному христианству, сохраняя при этом особенности национальной духовной культуры. Русские католики были теми людьми, кто мечтал дополнить сокровищницу католического христианства духовным богатством русского православия. История русского католичества трагична. Большинство его лидеров были вынуждены эмигрировать, многие нашли свою смерть в ссылке, погибли в сталинских лагерях. Государство – царское или советское, всегда боролось с этими людьми, и притом не только идеологическими методами... Однако, несмотря на преследования, на все "традиции" и стереотипы, поддерживаемые официальной пропагандой, люди во все времена обращали взоры к католическому христианству. Католические общины существуют и в традиционно лютеранской Швеции, и в православной Греции, и в мусульманском Ираке. Почему же не быть им и в России? И все же, русское католичество являет собой нечто совершенно особенное. Русь крестилась в эпоху неразделенного христианства, и именно поэтому представляется закономерным желание определенной части русского дворянства, интеллигенции и духовенства, людей, несомненно, горячо любивших свое отечество, увидеть восстановление утраченной гармонии. Понятна их мечта о воссоединении Русской Церкви с Церковью Вселенской. И теми людьми, кто посвятил свою жизнь делу этого воссоединения, были русские католики. (Статья опубликована в Информационном Вестнике Общества "Militia Dei" № 12, январь 1999 г.) http://www.militiadei.nm.ru/russ_04.htm Беломорский А. "Почему вы называете себя православным?" Обычно на этот вопрос православные русские люди отвечают приблизительно так: "Потому, что я право исповедую истинную христианскую веру, огражденную от заблуждений на семи Вселенских Соборах, нерушимо преданную нам свв. Отцами от Апостолов". Таким образом, по обычному мнению православных людей, суть православия заключается в исповедании неповрежденной веры Отцов и Вселенских Соборов, то есть веры первого тысячелетия христианской истории. Однако, несмотря на это, православная Церковь никогда не считала русских старообрядцев православными, хотя последние еще четче, чем она сама требовали от своих сторонников верности соборным постановлениям и установлениям свв. Отцов, доводя эти требования часто до мелочности. Если мы оставим в стороне беспоповцев, то мы должны будем признать, что между православием и наиболее значительною частью русского старообрядчества, половцами, имеющими свою иерархию и все таинства, не существует решительно никаких существенных расхождений, позволяющих считать их вероисповедание не православным с точки зрения указанного выше распространенного среди православных взгляда на сущность Православия. Этот пример показывает нам наглядно неточность данного определения. А так как долгом всякого истинного христианина является серьезное стремление вникнуть в суть исповедуемой им религии, то небесполезно для каждого православного продумать хорошенько вопрос о том, что, собственно, значит быть православным. Взглянув на этот вопрос с филологической точки зрения, мы найдем, что русское слово православный представляет собою перевод греческого слова ортодокс, что собственно в буквальном смысле слова означает правоверный; в этом смысле слово ортодоксальный или правоверный употребляется также и в применении к другим вероисповеданиям, как противоположность понятию либеральный (напр.: ортодоксальный протестантизм), совпадая при этом нередко с понятием традиционный. Но русский перевод слова ортодокс, как православный, получает также как бы значение правого способа восхваления Бога, как бы оттенок правообрядчества. Действительно, на протяжении истории русского православия можно найти не мало примеров, где вера и обряд не различаются друг от друга в понятии верующих. Книги, написанные в былые века против "латинских ересей", содержали немалое количество указаний на чисто обрядовые расхождения. Не удивительно поэтому, что вожди русского старообрядчества в 17 веке, думавшие и чувствовавшие, как подавляющее большинство русского народа этого времени (сравни: Щапов, Русский раскол старообрядчества, стр. 96) были убеждены в том, что они стоят за старую веру, так как изменение обрядов представлялось им неразрывно связанным с изменением веры (1). Обряд представлялся в те времена чем-то таким же богоустановленным, как и вера. Эта точка зрения нашла свое выражение в знаменитом Стоглавом соборе 1551 года, осудившем и проклявшем изменение традиционных обрядов и давшим тем самым опору старообрядцам в их борьбе против никоновских обрядовых реформ. Видные старообрядческие деятели, как напр. Семен Денисов, нередко даже называют обрядовые установления догматами. Только с этой точки зрения и можно понять те массовые самосжигательства, которые совершались старообрядцами в конце 17 века; за один обряд никто бы не пошел в огонь, за обряд же, неразрывно связанный с верою, готовы были умереть многие. Так смотрели на обряд не только старообрядцы, но также и сторонники никоновских реформ: и те и другие считали сохранение старых обрядов абсолютно необходимым для сохранения чистоты веры, расходясь лишь во взглядах на то, какие обряды являются старыми, традиционными, и какие позднейшими искажениями, "новинами". Правда, православные богословы часто старались впоследствии изобразить дело так, как будто это обрядоверчество проявлялось лишь со стороны противников никоновских реформ. Но, спрашивается, почему же тогда представители официальной православной Церкви требовали от старообрядцев отказа от их обрядов и служебников с такою неумолимой настойчивостью, если дело вовсе не шло о существенном для Православия вопросе? Почему собор 1667 года категорически заявил, что тот, кто не примет предписываемых новых обрядов, будет предан анафеме "яко еретик и непокорник", подкрепив это еще таким выражением: "аще не возвратится в правду покаянием да будет и по смерти отлучен и часть его и дуща со Иудою предателем"? (Деяния Московских соборов 1666-67 гг., Москва, Синодальная типография, 1893 г.)- Почему он также рекомендовал применение к старообрядцам "градского казнения" (Деяния Моск. соб. 1666-67 г., лист. 81-82, Москва, 1911), состоявшего в те времена в резании языков, пытках на дыбе, ломании ребер и даже иногда сожжении живьем? (Ср. Смирнов П. С. Внутренние вопросы в расколе в XVIII в, СПБ 1898, ч III). Почему не было разрешено соловецким монахам сохранить прежние обряды, о чем они слезно умоляли в своих челобитных, прося не принуждать их изменять "предания чудотворцев"? Вместо этого, против них была применена вооруженная сила, в результате чего началась знаменитая восьмилетняя осада монастыря, закончившаяся разгромом его и беспощадной расправой над монахами-старообрядцами. Может быть, скажут, речь шла только о покорности церкви: но одна из инструкций Святейшего Синода в 1722 году предписывает лиц, во всем покоряющихся Церкви, но крестящихся двумя перстами, писать в раскол (2). Ясно, что и официальная Церковь в это время смотрела на обряды подобно тому, как на них смотрели старообрядцы. В то время в понятие православия входило также и понятие правообрядности, т. е. соблюдения подлинно-традиционного обряда. Впоследствии с появлением единоверия, т.е. с возникновением старообрядческих приходов, подчиненных назначенным Св. Синодом епископам, взгляд на обряды стал меняться. Единоверцы признавались православными, хотя и не мало было православных, считавших их как бы православными второго сорта. Но всё же таким образом было официально заявлено, что обряд не является критерием православия. Теперь поставим вопрос: почему единоверцы официально признавались православными, а старообрядцы-поповцы, имевшие такую же веру и такие же точно обряды, не считались православными? Вся разница между ними заключалась лишь в том, что первые находились в подчинении Св. Синоду, а последние нет, и не находились также в общении ни с одной православной автокефальной Церковью вне России. Таким образом, их считали неправославными лишь потому, что они не находились в церковном общении с той иерархией, которая считала себя единственной представительницей Православия в России. Следовательно, для того, чтобы иметь право считать себя православным, нужно иметь полное церковное общение с общепризнанным церковным авторитетом. Без этого пояснения приведенный нами вначале обычный ответ на вопрос о православии, является неполным. В катехизисе митр. Филарета по этому поводу говорится следующее: "Православная кафолическая вселенская вера, семью вселенскими соборами утвержденная, в первоначальной своей чистоте неизменно сохраняется в древних церквах восточных и в единомысленных с восточною, какова есть благодатью Божиею и Всероссийская церковь" (Пространный христианский катехизис православныя кафолическия восточныя Церкви, Изд. Сияльский и Крейшман, Берлин, стр. 59). До революции было не трудно с этой точки зрения доказать свою принадлежность к православию. Каждый православный мог сказать: "Я хожу в церковь, находящуюся в ведении Св. Синода, Св. Синод признан восточными православными патриархами единственною законною иерархиею в России; следовательно моя принадлежность к православию никем не может быть подвергнута сомнению". Понятно, что подавляющее большинство русских православных людей отождествляло православность с принадлежностью к управляемой Синодом Церковью, который и сохранял ее единство в России. Этим самым ему давался критерий для сознания своего православия. Но стоило только рухнуть многовековым устоям в России, как уже вскоре началось дробление некогда единой Православной Церкви России на всевозможные группы., из которых ни одна не хотела отказаться от названия "православная Церковь". Даже те, которые решились на неслыханный в православной истории акт самосвятства, упорно стремились доказать свое православие. Живоцерковники и другие обновленческие группы, бия себя в грудь, заверяли верующих в своей верности Православию (3), измышляя всякие обвинения против сторонников старой (тихоновской) Церкви, как якобы изменников православию. И хотя их беззастенчивое обхождение с канонами и церковной традицией было сплошным глумлением над всяким православным сознанием, константинопольский патриарх Григорий VII, первенствующий из восточных патриархов, в единении с которыми православный катехизис видит залог подлинного православия, поддержал их, признав решения их самочинного собора, придав их действиям тем самым вид законности и прикрыв их авторитетом первоиерарха православного Востока. Более того, он требовал от несомненно законного главы русской Православной Церкви, патриарха Тихона, немедленного удаления от управления Церковью, капитуляции перед живоцерковническими узурпаторами. (Ср., прот. М. Польский, Каноническое положение высшей церковной власти в СССР и заграницей. 1948; стр. 129). Правда, в данном случае естественный здоровый религиозный инстинкт подсказывал каждому верующему, способному хотя сколько-нибудь разобраться в тогдашней обстановке, что в лице обновленцев он имеет дело с лютыми врагами Православия, стремящимися его погубить в согласии с планами богоборческой власти ; но, тем не менее, факт остается фактом: высший авторитет православного Востока (4) признал антиправославное дело православным. Но и в лагере противников обновленческого раскола не было единства; и здесь возникли после смерти патриарха различные группы: сергиевцы, григорьевцы, иосифляне. Все они ссылались на авторитет патриарха Тихона, называя себя его последователями. Как мог в такой обстановке средний человек без специального богословского образования разобраться в вопросе, где истинное православие? Каноны цитировались против канонов, авторитеты против авторитетов. Кровавый террор правительства не давал вообще возможности получить сколько-нибудь достоверную информацию о действительном положении вещей. Даже иерархи совершали иногда ошибки из-за недостатка информации. Что же оставалось в такой обстановке делать обычному православному человеку? Но и заграницей, где не было преследования; Русская Православная Церковь раскололась на ряд юрисдикций, иногда сосуществовавших между собою более или менее мирно, иногда же резко осуждавших и отлучавших друг друга и отвергавших спасительность таинств совершаемых представителями другой юрисдикции (5). Если в последние годы подсоветская Церковь представляется нам опять внешне объединенной, то это её объединение произошло лишь по воле богоборческой власти, желающей иметь свое послушное орудие в более или менее приличном виде, чтобы успешнее пользоваться им для борьбы против других христианских вероисповеданий, в особенности против столь ненавистного коммунизму католичества, а также для оказания давления на православных русских заграницей, для попыток вовлечения в свою орбиту непокорных заграничных юрисдикции. При таком положении вещей не должен ли каждый православный христианин, живущий в современной России, спросить себя со всею серьезностью, где же истинное Православие? Находится ли оно в покорной советам официальной церкви, внешне как будто канонически безупречно склеенной (6) и официально признанной почти всеми другими православными церквами? Если да, тогда он должен быть последовательным и благоговейно слушать её елейно-лицемерную, бесстыдную ложь о свободе религии в советской России и пресмыкаться вместе с нею пред богоборческою властью не за страх, а за совесть. Сможет ли он после этого с чистою совестию назвать себя вообще христианином, это, конечно, другой вопрос. Или истинное Православие находится в рядах тех тайных групп исповедников христианства, которые подобно лампадам, мерцающим в ночи, ведут свою особую жизнь под ледяной корой советской действительности? Если да, то он должен присоединиться к ним., и тем самым навлечь на себя прямое осуждение официальной подсоветской церкви, считающей катакомбных христиан раскольниками и мятежниками, а косвенным образом также и осуждение всех других православных Церквей, имеющих с ней общение и признающих её за законную православную Церковь в России, в том числе и всех восточных патриархов, являющихся высшими судиями в делах признания православной или неправославной той или другой религиозной группы. Как видно, в таких условиях совсем не так легко ответить на вопрос, что значит быть настоящим православным. Но так же и каждый вдумчивый русский, живущий за рубежом и желающий быть истинно православным христианином, не так легко сможет ответить на этот вопрос. Он должен будет прежде спросить себя: если Православная Церковь едина, то почему существуют различные православные юрисдикции? И если Православная Церковь видима (а так должен мыслить всякий православный, не находящийся под влиянием протестантизма), то где её искать? Представляет ли она собою совокупность ВСЕХ юрисдикции, считающих себя православными? Предположивши это, он стал бы тем самым на протестантскую точку зрения, отказавшись от признания видимой Церкви, как единого целостного организма; кроме того, он должен был бы в таком случае признать все юрисдикции виновными в разрывании таинственного Тела Христова на части и в присвоении себе незаконного права единолично говорить от имени всей Русской Церкви. Или она совпадает лишь С ОДНОЙ юрисдикцией? Этот взгляд будет вполне соответствующим православной церковной традиции, учению св. Отцов и св. канонам. Ибо православная древность совсем не признавала возможности сосуществования двух православных юрисдикции на одной территории (7), если не считать совершенно единичного и исключительного случая, когда донатистским епископам, возвращавшимся в православие, было разрешено сохранить свои епархии; но это было лишь личной привилегией для этих епископов и никоим образом не походило на положение современной русской православной Церкви вне пределов России с её несколькими параллельными юрисдикциями, охватывающими верующих той же нации и того же обряда, совершенно несовместимыми с канонами, запрещающими категорически епископу даже учить всенародно в чужом граде, не принадлежащем ему (правило 20 6-го Всел. Собора) и вообще не терпящими двойных юрисдикции (ср. напр, 8-е правило 3-го Всел. Соб., запрещающее епископу простирать свою власть на чужую епархию). Вспомним только, что еще Всероссийский Поместный Собор 1917-18 гг. по этим соображениям возражал против создания самостоятельных единоверческих епархий, подчиненных прямо патриарху, а ограничился созданием единоверческих викариатств, подчиненных православным епархиальным архиереям, считая даже в этом случае создание параллельных православных юрисдикций не согласуемым с канонами, хотя в данном случае речь шла о двух различных обрядах (ср.: Деян. Собора 1917-18 гг., Москва 1918 год, Деяние 78-82). Признав же лишь одну юрисдикцию действительно законною церковною властию, наш православный зарубежник был бы тем самым обязан считать все остальные православные юрисдикции незаконными, самозванными и, следовательно, неправославными. Но может ли он так легко пренебречь авторитетом различных православных церквей, не находящихся в плену у советского режима и всё же, несмотря на это, не колеблющихся иметь полное общение с официальной советской церковью? сюда относятся не только "советофилы" типа патриарха Антиохийского Александра, но и неповинные в советофильстве иерархи, напр. Константинопольский патриарх Афинагор. Ведь все они принимали - непосредственно или через своих представителей - участие в выборе теперешнего патриарха Алексия, подтвердив этим его авторитет, как законного патриарха всероссийского. Не уподобится ли отвергающий их авторитет тем самым русским старообрядцам ту века, решившим; что официальное православие уже подпало под власть антихриста и потому долг каждого христианина спасать свою душу вне его, ибо день Господень уже наступает, и обманувшимся так жестоко в своих ожиданиях? Не попадает ли он в тяжелый конфликт между послушанием официальному церковному авторитету, составляющим важнейший долг каждого православного христианина и послушанием голосу совести, требующей от него искренности и зовущей его быть последователем, правды Божией и не называть ложь истиной? Протопр. Польский совершенно верно характеризует суть борьбы строгих староцерковников, продолжавших сопротивление новой линии митр. Сергия, несмотря на то, что они, став таким образом в оппозицию к легальной церковной власти, как бы теряли юридическую почву под ногами: "(они). .. решились продолжать борьбу за правду истинную, евангельскую; против правды только формальной, законной, которая именем каноничности прикрывает неправду, ложь, клевету, человекоугодничество и ради преданий фарисейского законничества попирает правду Божию" (Прот. Польский. Каноническое положение высшей церковной власти в СССР и заграницей, стр. 65). Интересно, что этими словами автор сам как бы признает каноническую обоснованность подсоветской церкви, вопреки сказанному им в других местах. Но здесь у нас невольно возникает вопрос: Что же? Перестали каноны являться выражением голоса Церкви, если они становятся в противоречие с правдой Божией, с христианской совестью? Как могло в истинной Церкви Христовой, которой он обещал, что она в противоположность ветхозаветной синагоге никогда не будет одолена вратами адовыми, опять возникнуть "фарисейское законничество" и приобрести каноническую силу и даже получить возможность попирать правду Божию? Обычно об этих вопросах стараются не думать; со стороны людей религиозно более или менее безразличных такое отношение совершенно понятно: они просто остаются в той юрисдикции , где им удобнее; но каждый, действительно желающий быть и остаться подлинно православным, побуждается своею совестью искать ответа на этот вопрос, а не закрывать на него глаз. Он стремится искать того Православия, где правда законная - верность церковному авторитету, соблюдение установлений св. Отцов и покорность соборным канонам - не насилует христианской совести. Православие времен вселенских соборов, чистота которого никак не может кем-либо оспариваться, признавало всегда на одной территории лишь одну иерархию законной и, следовательно, православной. Все остальные епископы, вне подчинения ей, считались отщепенцами, раздорниками, даже еретиками (6-е правило 2-го Всел. Собора). В наше же время довольно странно бывает видеть, что вопрос разделения русских эмигрантов на разные юрисдиции рассматривается многими православными часто просто как какое-то досадное недоразумение, вызванное несговорчивостью или мелочностью иерархов. Невольно возникает даже сомнение в том, верят ли руководители различных юрисдикции в то, что им дано право вязать и решать. Митр. Евлогий описывает в своих воспоминаниях, как он, приехавши к митр. Антонию, после того, как их юрисдикции уже долгое время порвали между собою церковное общение, просто по-домашнему помирился с ним, причем митр. Антоний прочитал над ним разрешительные молитвы, а он над митр. Антонием. (Путь моей жизни. Воспоминания митр. Евлогия. Париж, 1947 г стр. 630). Где же и когда в православной Церкви таким образом примиряли отлученных с Церковью? Невидимому, ни тот ни другой не были уверены в законности своих полномочий, в своей правоте, а если это так, то значит взаимные запрещения были лишь, так сказать, средствами усиления пропаганды в пользу своей юрисдикции. Совершавшиеся в разное время примирения между различными юрисдикциями без последовавшего объединения иерархий противоречат по сути дела принципам подлинного православия и могут быть одобрены лишь с точки зрения протестантствующих православных. Древняя Церковь рассматривала всех, имеющих других епископов, кроме назначенных законной иерархией, как людей стоящих вне законного послушания и, следовательно, подпавших под приговор Спасителя о лицах не слушающих Церкви (Мф 18, 17). Казалось бы, в таких условиях язык официальных церковных документов должен был бы отличаться полной ясностью в отношении понятий православие и Православная Церковь, дабы рассеять в представлении верующих имеющиеся неясности, порожденные запутанной ситуацией и неосторожными словами и действиями отдельных иерархов. Но мы не видим и здесь полной ясности, скорее даже наоборот видим стремление уклониться от ответа на прямой вопрос, где истинная Православная Церковь. Так, например, в Окружном послании Архиереев Русской Православной Церкви Заграницей, выпущенном собором архиереев юрисдикции митр. Анастасия, собравшимся в Джорданвилле, на этот вопрос не только не дается прямого ответа, а даже наоборот здесь можно найти выражения, еще больше затемняющие его. В одном месте этого послания прямо говорится: "Соблюдайте единение между собою и единство Православной Русской Церкви. Моля Бога, да прекратятся В НЕЙ разделения, мы призываем вас не поддаваться соблазнам отхода от неё. Скорбя о разделении в русском зарубежье и моля Господа об их прекращении, мы призываем к тому же и паству". Эти слова, кажется, легче всего понять в том смысле, что эти архиереи рассматривают Русскую Православную Церковь, как совокупность различных юрисдикции, ибо иначе нельзя было бы говорить об имеющих место В НЕЙ разделениях. Но тут же несколько ниже мы читаем: "подобно тому, как листья засыхают, отрываясь от своего древа.. ., так обезличимся и мы, отрываясь от объединяющей нас Русской Зарубежной Церкви (то есть церкви юрисдикции митр. Анастасия)". Эти слова легче всего понять в том смысле, что архиереи рассматривают лишь свою юрисдикцию, как представительницу православия, и что все те, кто находится в другой юрисдикции, уже являются оторванными от православия. А несколько ниже мы находим в том же номере "Православной Руси" (от 1/14 ноября 1953 г.), этого офциального органа юрисдикции митр. Анастасия, следующие слова в отношении вопроса об объединении различных юрисдикции: "Не мы отступили от Православной Церкви, а потому и не нам присоединяться к отступившим, заблудшим, раздирающим хитон Христов" (стр. 5-я). Здесь уже сторонники других юрисдикции прямо названы отступниками от православия. Также и передовая статья, появившаяся в той же "Православной Руси" (15/28 февраля 1953 г.) под заглавием: "Где Православие и в чем его ныне торжество?", посвященная специально этому вопросу, в конце концов не поставила всех точек над i и тем самым оставила вопрос без всякого ответа (8). Логическим следствием всех этих рассуждений является необходимость признания того, что определение православного, как христианина, стоящего в подчинении к единственно с православной точки зрения законной иерархии своей страны, бывшее справедливым для русского православия до первой мировой войны, не может быть применено ни к православным русским, находящимся на территории России, ни к эмигрантам. Для этого им не хватает духовной инстанции, обладающей неоспоримым авторитетом, каноническое подчинение которой или, по крайней мере, полное церковное общение с которой могло бы дать им уверенность в собственном православии. Но так как задумываться над этим вопросом не всем бывает приятно, то поэтому неудивительно, что часто в понятии православия логическое ударение переносится на другую его сторону, на верность традиции вообще, в особенности старинной традиции Востока. В этом смысле православие немыслимо без любви к восточной традиции, без тесной связи со всем византийским образом мышления, без специфического характера восточного благочестия. Но зададим лицам, употребляющим слово "православие" в этом смысле, следующий вопрос: если группа англиканцев или лютеран, ознакомившись с православным вероучением, захочет войти в общение с Русской Православной Церковью, отрекшись от своих неправославных мнений и исполнивши все требуемые от них православной Церковью условия, будут ли эти лица их считать тогда действительно подлинными православными или от них еще будут ожидать как бы культурного перерождения, врастания в восточную среду, как это соответствовало бы смыслу последнего значения слова православный, так сказать их руссификации и ориентализации? Ясно, что с догматической точки зрения это было бы бессмысленно, в практике же это является чем-то возможным. В статье "Что такое русскость?" ("Прав. Русь" 1953 г., № 3) как будто бы чувствуется подобное настроение, стремление связать православие с национализмом в единое целое: "Нет никакой тенденциозной натяжки", - читаем мы здесь, - "в утверждении, что для преемственного народного сознания .. . русский и православный сливались нераздельно". В таком толковании православие приобретает черту прямо противоположную тому, что считалось существенным признаком Православия в Церкви первых веков. Этою существенною чертою православия являлась его вселенскость, кафоличность Св. Игнатий Богоносец, св. Ириней, св. Кирилл Иерусалимский, блаж. Августин, Климент Александрийский и др. Отцы всегда говорили об истинной Церкви, как о Церкви Вселенской. Этот же взгляд нашел свое ясное выражение на втором Вселенском Соборе, когда св. Отцы этого собора слагали текст символа веры: ...во едину, святую, соборную (в подлиннике: католикэ - кафолическую, вселенскую) Церковь (9). Обратим при этом внимание на то обстоятельство, что если мы захотим придать слову "соборная" значение "собранная", отличное от "вселенская", то мы получим тавтологическое выражение, пустое повторение, так как слово Церковь, экклесия в греческом языке, уже обозначает собою собрание (ср. у св. Кирилла Иерусалимского: "Церковью же называется соответственно самой вещи, поелику всех созывает и вместе собирает". Огласительные поучения, XVIII, 24). Вселенскость Церкви, её универсальность, её устремленность к всемирности - именно это являлось вернейшим критерием того, что она и есть несомненная преемница той самой апостольской Церкви, которой было поручено проповедывать Евангелие всей твари, а не закосневшей в своем национализме ветхозаветной синагоги. Вселенскость Церкви гарантирует людям то, что именно она есть Церковь истинного Бога, желающего, чтобы все спаслись (1 Тим. 2,4), что именно она является невестой Христа, пред Которым не существует ни иудея, ни эллина (Гал. 3,8). Вселенскость Церкви проявилась воочию в самый момент её дивного возникновения во время сошествия Святого Духа на апостолов: сразу же они стали проповедывать на различных языках, знаменуя этим конец национально ограниченной ветхозаветной церкви и возвещая универсальность спасения всех народов через новозаветную Церковь. Понятие вселенскости включало в себя также и понятие правого учения, правой веры, ибо древним христианам невозможно было себе представить, чтобы вера, распространенная волею Божиею во всем мире, могла бы заключать в себе какие-либо заблуждения. Поэтому со старинных времен истинную веру называли также верою кафолическою (или католическою в западном произношении), что значит, в первоначальном смысле, вселенскою, повсеместною. Один из наиболее чтимых древних Символов веры, называемый Исповеданием веры св. Афанасия Александрийского, начинается такими словами: "Иже хощет спастися, прежде всех подобает ему держати кафолическую веру, ея же аще кто целы и непорочны не соблюдает, кроме всякого недоумения, во веки погибнет". Правота веры, её неповрежденность, гарантируется вселенскостью Церкви её исповедующей. Поэтому, как мы уже сказали, и Никейско-Константинопольский Символ веры провозглашает: "верую во едину, святую, соборную, (т. е. вселенскую, повсеместную) и апостольскую Церковь". При всем уважении к нашему традиционному переводу греческого слова "католикэ" на славянский язык, нельзя всё же не признать, что оно совершенно неточно передает основной смысл греческого слова (10). Неудивительно, что св. Кирилл Иерусалимский, наставляя своих готовящихся к принятию крещения слушателей, предостерегал их со всею ясностью и даже в очень резких выражениях, от посещения всех других церквей, кроме принадлежащих к Церкви вселенской: "Посему Символ веры научает тебя так, дабы ты оных скверных сборищ убегал, а пребывал бы всегда в святой вселенской Церкви". (Св. отца нашего Кирилла, Архиеп. Иерусалимского, огласительные поучения, XVIII, 2б) (11). До разделения между Римом и Византией как Западная, так и Восточная Церковь называли себя как католической (кафолической), так и православной. Но постепенно всё более и более употребительным обозначением для Восточной церкви стало наименование православная Церковь, а для Западной - католическая. Быть может, потому у православных христиан порой отсутствует сознание того, что истинное православие возможно лишь на почве вселенскости. Понятно, что православным русским эмигрантам, представляющим собою в своей совокупности как бы осколок Русской Православной Церкви, разделенным самим на несколько юрисдикции, к тому же вынужденным согласно велению христианской совести порвать каноническую связь с московским патриархатом, и имеющим порой лишь весьма условное общение с другими православными церквами, бывает гораздо труднее чувствовать себя реальными членами Вселенской Церкви, чем, скажем, жителям католических стран, Франции или Бельгии. Поэтому они порой стремятся истолковать кафоличность Церкви, исходя из её славянского перевода, как соборности, не столько в смысле универсальности и повсеместности, как в смысле связующей всех воедино любви Христовой. Но, спрашивается, для чего же брать вместо оригинала весьма неточный перевод и затем этой неточностью подкреплять свою аргументацию? Не доказывает ли как раз эта тенденция то, что такие православные сами чувствуют, что с их кафоличностью дело обстоит очень неважно? Другие православные, желая избежать неловкого положения первой группы, её так сказать канонического висения в воздухе вплоть до неизвестных лучших времен, решаются, несмотря ни на что, подчиниться московскому патриарху. Как они потом успокаивают свою совесть, упрекающую их за союз с богоборческой властью через посредничество её послушного орудия в лице московской патриархии, мы не знаем и не решаемся судить; одно может быть несомненным, что людей, ищущих истины, это положение никак не может надолго успокоить. Третья группа пытается сочетать канонические преимущества внешнего подчинения московской патриархии в весьма неопределенной форме со свободой религиозной совести православных, не зависящих от неё. Но такая половинчатая политика, такое, так сказать, "автокефальничанье с оглядкой", вряд ли может удовлетворить людей, желающих быть настоящими православными. Невольно чувствуется здесь какой-то самообман, лукавствование пред самим собой. Наконец, четвертая группа поняла необходимость подыскания какой-то более серьезной базы для того, чтобы чувствовать себя в Церкви Вселенской, а следовательно и быть настояще православной: она подчинилась константинопольскому патриарху, занимающему первое место среди всех иерархов православного Востока, и потому претендующему как бы на роль вождя всего православия. Эта тенденция Византии в последнее время опять стала заметной. Эту точку зрения разделяет группа православных русских, подчиненных юрисдикции митр. Владимира (Париж), признающая константинопольского патриарха своим главой: "Сам Бог положил быть одному из высших иерархов первенствующим во всей кафолической Церкви",- пишет митр. Владимир. Из этого следует, что "Вселенская Церковь возглавляется не только Вселенским Собором, который собирается лишь в исключительных случаях, но и постоянным возглавлением высшего иерарха". (См. Церковный Вестник Зап. Европ. православного русского экзархата, № 21, окт.-ноябр. 1949г., стр. 2, 6). Но в настоящее время от вселенского константинопольского патриарха остался почти лишь один титул. В наши дни Константинополь никакие может считаться центром православия, и предъявляемые им претензии на возглавление православия разделяются, кажется, только группами ему непосредственно подчиненными. Кроме того, вопрос является еще спорным, согласно ли с канонами подчинение группы православных одного патриархата чужому патриарху без согласия того церковного начальства, которому она была раньше подчинена (12). Если константинопольский патриарх лишь первый среди равных патриархов, то очевидно, что он не может принимать в свое каноническое подчинение группу православных, порвавших с тем патриархом или его местоблюстителем, законность которого Константинополем не оспаривается и с которым он имеет нормальное общение и обменивается посланиями, как и со всеми прочими главами православных Церквей. Если же он считает себя главою Церкви в том смысле, что он может непосредственно распоряжаться в пределах других патриархатов, то чем он может тогда оправдать разрыв византийской церкви с Римом, мотивировавшийся в свое время тем, что с точки зрения греческих патриархов претензии Рима на управление всей Церковью противоречили духу православия, признающего якобы равенство всех патриархов в отношении их церковной власти и допускающего между ними лишь различие соответственно подобающей им чести? Также довольно трудно себе представить, что константинопольский патриархат был избран Провидением, как вселенский центр; он возник лишь в четвертом веке, почти во все время своего существования находился в зависимости от мирской власти, в том числе почти пятьсот лет от враждебной христианскому миру власти турецких султанов, а с освобождением от неё потерял почти все свое значение, сохранив в своем непосредственном ведении лишь незначительное число православных. Все эти моменты, рассматриваемые в их совокупности, могут вызвать оправданное сомнение в предназначении Константинопольского патриархата быть вселенским центром православия. Но ясно, что и авторитет константинопольского патриарха не является настолько могущественным, чтобы он мог освободить подчиненных ему православных русских от канонических затруднений и от неминуемо долженствующего возникнуть в душе каждого глубоко задумывающегося над этими проблемами человека чувства неуверенности в принадлежности к Церкви Вселенской, тем более, что одновременное общение патриарха константинопольского и с патриархом Алексием, и с порвавшими с последним заграничными юрисдикциями, так же как и былая деятельность его предшественников в пользу признания совершенно неканоничных живоцерковников, делает его авторитет в глазах русских православных еще более легковесным. После всех этих рассуждений нам будет понятно, что ряд русских православных христиан, находящихся заграницей и серьёзно стремящихся принадлежать к Церкви Вселенской, видя во вселенскости Церкви самый надежный критерий подлинного, неповрежденного православия, не удовлетворяясь каноническим основанием всех перечисленных выше юрисдикции, всё чаще вспоминали о том, что в христианской древности первое место среди патриархов всегда бесспорно занимал римский епископ. Отцы Церкви, соборы и литургические тексты сходятся в этом вопросе совершенно; этот факт признается также большинством антикатолических православных, толкующих лишь это первенство в ином смысле, чем католики. Сопоставив это соображение также с тем фактом, что на протяжении всей христианской истории лишь один римский патриархат изо всех древних патриархатов не утратил своего значения международного центра христианского мира, они пришли к заключению, что это его положение связано с тем, что слова Христа, сказанные Им апостолу Петру о невозможности для врат адовых одолеть созданную на Петре Церковь (Мф 16, 18-19) исторически оправдываются в отношении Церкви римской и соединенных с нею поместных церквей. Конечно, к такому решению могли прийти лишь отдельные лица, сознательно продумавшие и перестрадавшие всю проблему искания вселенскости, а значит и бесспорного признания православия Церкви, стремившиеся продумать до конца создавшееся положение внутри различных православных юрисдикции и сделать те выводы, которые они должны были сделать независимо от своих предубеждений или предрасположений, исторически обусловленных симпатий или антипатий. Если они желали действительно быть последовательными церковными христианами, не позволяющими себе заменить самую суть православия, его вселенскость, каким-то суррогатом его, построенном на весьма сомнительных канонических основаниях или противоречащем велениям христианской совести, они должны были решиться искать её дальше. Но как раз этой группе православных нередко делаются упреки в неправославии. "Православная Русь" в вышеупомянутой статье "Где православие и в чем его торжество?" (1953 г., № 4) отрицает возможность считать их православными. И нередко можно услышать мнение православных, что лица, признавшие Римского Епископа главою Церкви, уже не могут считаться православными, так как они тем самым становятся католиками. Как будто понятия католик и православный должны так же взаимно исключать друг друга, как атеист и верующий, или христианин и иудей! Что бы сказали о таком суждении Отцы Церкви! Конечно, для людей, считающих вероисповедное разделение Запада и Востока чем-то окончательным, и чуть ли даже не естественным и нормальным, соединение понятий православие и католичество кажется чем-то несуразным, какой то маскировкой католичества под православие, чуть ли не каким-то обманом. Но эти люди забывают, что в течение ряда столетий христианской истории, в золотой век православия, как раз эти два понятия прекрасно соединялись одно с другим, обозначая общество истинных христиан в отличие от инакомыслящих еретиков. Для человека, постоянно страдающего от сознания того, что в наше время церковный раскол создал пропасть между христианским Западом и христианским Востоком, понятия православия в применении к соединенным с Римом христианам востока является вовсе не соблазном, но как бы лучом надежды на грядущее исполнение молитвы Христовой: "Да будут все едино!" (Ио 17, 21). Разберем теперь несколько упреков в не православии , делаемых обычно представителям этого направления со стороны православных других юрисдикции. 1. Признание папы Римского главой Церкви нарушает принцип соборности, являющейся основой православного мировоззрения. Не папа, но вселенский собор является верховным органом Церкви Христовой; поэтому признающие папу главою Церкви не могут считаться православными. Этот упрек был бы лишь тогда основателен, если бы по католическому учению папа Римский рассматривался отдельно от Церкви, а не в совокупности с нею. Но в действительности католическая Церковь учит, что папа является безошибочным учителем Церкви и её главою, совсем не как стоящий над нею, отдельно от нее, а именно как выразитель её подлинного учения, как её вершина, как уста действующего в ней Духа Святого. Также и Католическая Церковь придает не меньшее значение постановлениям Вселенских Соборов, чем православные; но для того, чтобы эти решения имели действительно вселенское значение, они должны быть согласованы с всемирным христианским центром; тот факт, что после разрыва между Западом и Востоком, на Востоке уже более тысячи лет не смогло быть созвано ни одного вселенского собора, подтверждает эту истину. Даже самая возможность созвания вселенского собора при существующем положении вещей оспаривается некоторыми православными авторитетами (митр. Филарет). А как много накопилось за эти девять веков важных вопросов, которые должны были бы быть решены каким-то неоспоримым, абсолютно обязательным для всего православного мира авторитетом! Кроме того, признание папы главою Церкви ни в коей мере не уменьшает православности признавших его таковым. Или не был православными папа Лев Великий, "глава православныя Церкви", (служба 18 апреля) учивший совершенно ясно и определенно, что римский епископ является главою Церкви? Или неправославны были св. Григорий Двоеслов, св. Максим Исповедник, блаж. Иероним и др. Отцы Церкви? Или неправославен был великий столп православия св. Феодор Студит, писавший папе Пасхалию следующие слова: "Внемли, апостольская глава, Богом вознесенный пастырь овец Христовых, имеющий ключи царствия небесного, камень веры, на котором воздвигнута кафолическая Церковь. Ибо ты - Петр, украшающий и правящий Престол Петров" (См. Творения св. Феодора Студита, том 2-й, Издание СПБ Духовной Академии, 1908 г., стр. 345). Или несколько дальше: "Простри руку помощи, сколько возможно; ты имеешь силу от Бога, потому что первенствуешь между всеми, для чего ты и поставлен" (Там же). А год спустя он пишет тому же папе: "Христос Бог наш, поставив твое блаженство на Западе как бы некоторым богосветлым светильником, для просвещения поднебесной Церкви на апостольском первейшем престоле... .Вы поистине незагрязненный и неподдельный источник православия от начала; вы тихая пристань всей Церкви, удаленная от всякой еретической бури; вы богоизбранный город спасительного прибежища" (стр. 346) (13). Или неправославны были отцы четвертого Вселенского (Халкидонского) Собора, единодушно подписавшиеся под такой формулировкой приговора над Диоскором "Святейший и блаженнейший епископ великого и старейшего Рима Лев чрез нас и чрез настоящий святой Собор вместе с преблаженнейшим и всехвальным апостолом Петром, который есть камень и утверждение кафолической Церкви и основание православной веры лишает его (Диоскора) епископства". (Деяния Вселенских Соборов, том 3-й, стр. 268, год 1887) и восклицавшие после прочтения папского послания: "Петр чрез Льва так вещал"! (Там же, стр. 242) И если бы вообще неправославно было учить о том, что Церковь имеет видимого главу, тогда неправославными оказались бы также все те многочисленные Отцы Церкви, которые учили, что главою Церкви в её первоначальный период был апостол Петр (так, например, св. Иоанн Златоуст, св. Киприан, св. Амвросий Медиоланский, св. Ефрем Сирин, св. Иларий, св. Нил Синайский и мн. др.). Если же Христос установил должность верховного апостола, главы апостолов, как об этом ясно свидетельствуют перечисленные святые Отцы, то какая же власть могла бы эту должность упразднить? Если в последние годы даже не связанные церковной традицией протестанты в результате тщательного изучения Священного Писания приходят к выводу, что существует специальное служение Петра, отличное от служения остальных апостолов (О. cuimann, Petrus, I952). Если даже некоторые пасторы к ужасу своего церковного начальства заявляют, что это служение продолжается римскими папами (richard baumann, Des Petrus Bekenntnis und Schlussel, Stuttgart, 1950; Evangelische Romfahrt, 1952), то неудивительно, что к такому же выводу могут еще легче прийти православные, находящие в церковном предании так много аргументов в пользу этого взгляда. 2. Говорят еще, что признавая папу главою Церкви, православные тем самым уклоняются от взгляда, проповедуемого православными богословами уже много веков. Правда! Но кто же является лучшим критерием православия: полемические богословы, пишущие свои работы с уже готовым предвзятым мнением, или само восточное богослужение, совершаемое Русскою Православною Церковью и являющееся чистейшей сокровищницей Православия? Сами православные богослужебные книги величают святых римских пап в следующих выражениях: "Новый Петр, Петрова престола преемник показался еси, просвещая всю тварь" (Месяч. минея от 25 ноября, в день св. Климента, папы Римского). "Верховник явился еси священного собора, и верховника учеников украсил еси престол" (Месяч. минея от 2 января, в день папы св. Сильвестра). "Глава Православныя Церкви Христовой", "старейшина верховного собора", "честнаго Петра верховнаго престола наследник..." "Петра честнаго преемник и его начальством обогатився" (Мее. мин. от:8 апреля, в день св. Льва Великого). Неужели же отступают от православия те, кто принимает эти богослужебные выражения всерьез? Нельзя забывать, что антикатолические полемисты часто пользуются протестантскими аргументами против папства. Таким образом их сочинения перестают быть выражением настоящего православного мышления, а становятся невольно разносчиками протестантских взглядов. Так, например, они ссылаются иногда при этом на совершенно противоречащее православной традиции протестантское мнение, якобы св. Петр не был римским епископом или даже вообще не был в Риме. Недавно мне пришлось читать в "православном" противокатолическом катехизисе, составленном архимандритом Митрофаном (Джорданвилль, 1945) следующие слова: Вопрос: Был ли действительно апостол Петр римским епископом? Ответ: Последнее подлежит большому сомнению. (Архимандр. Митрофан, Православный противокатолический катехизис, стр. 6). Сопоставим с этим "православным" утверждением тексты православного богослужения: "Днесь нам основание Церкви, Петр, камень веры, предлагает честныя свои вериги... Законы Христовы утвердил еси. .. яко апостолов верховный, яко догматов основание недвижимо. Апостолов верховниче блаженнейше Петре. .. Рима не оставль к нам пришел еси честными веригами, яже носил еси апостолов первопрестольне" (Мес. мин. от 16 января). "Рима же ты был еси первый епископ, превеликаго градов слава и похвала и Церкве, Петре, утверждение, и врата адова не одолеют во истину ее, якоже Христос предрече" (Мес. мин. от 30 июня). "Петр, наставник апостолов, начало православия . .. Петр - Церковь Божия, вождь апостолов, твердый камень веры, пастырь владычный всех апостолов" (Пролог 30 июня). В данном случае само православное богослужение ясно обличает протестантствующих "православных" полемистов в уклонении от истинного Православия. Что же значит быть православным? Следовать ли голосу освященной веками православной богослужебной традиции или взглядам подпавших под протестантское влияние антикатолических полемистов, повторяющих протестантские аргументы? Но иногда приходится слышать также возражения следующего рода: "Правда, когда папы были православными, тогда св. Отцы и богослужебные тексты могли их титуловать упомянутым выше образом; после же того как они отделились от церковного единства и ввели новые учения, незнакомые ранее православной вере, они потеряли свое первенствующее место, перешедшее потом к патриархам Константинопольским; и поэтому подчинение папе римскому в наши дни несовместимо с верностью православию. Прежде всего мы должны различать здесь два упрека, делаемые римским первосвятителям: они отделились от церковного единства и они ввели новые, неправославные учения и обычаи. Начнем с первого упрека: отделиться от церковного единства, произвести раскол, в христианской Церкви всегда считалось великим грехом и преступлением. Но под этим выражением всегда понималось отделение группы христиан, иногда вместе с одним или даже несколькими иерархами, от их законного церковного начальства. От какого же своего церковного начальства отделился папа Римский? Приведенные выше места из св. Отцов, а также и литургические тексты, равно как и высказывания Вселенских Соборов не оставляют никакого сомнения в том, что Римскому епископу принадлежало первенствующее место среди всех православных иерархов во всей Церкви Христовой. Если его разрыв с византийским патриархом и его сторонниками был бы отделением от церковного единства, то вполне естественно следовало бы ожидать, что этот его шаг вызовет протест со стороны по крайней мере, некоторых западных епископов, бывших в то время по общему мнению еще православными, или хотя бы стремление их поддерживать дальше церковное общение с православным Востоком, помимо папы. Если уж папа Николай I-й, отлучая Фотия, тем самым отделил себя от церковного единства, то почему этот его шаг не был осужден на соборе в Константинополе в 869-75 году, на котором присутствовали представители как Запада, так и Востока, и на котором руководящую роль играл патриарх Игнатий, признаваемый православною церковью святым? Если папа до этого времени был православным и занимал первенстующее место во всей Церкви, то, следовательно, признать его отделенным от Церкви - с точки зрения современных православных - мог бы только Вселенский Собор. Какой же вселенский собор и когда осудил этот шаг Римской Церкви? Не только никакой вселенский собор этого не сделал, но даже, повидимому, и среди иерархов греческой Церкви не было вполне ясного взгляда на этот вопрос. Ибо уже значительно позже, после окончательного разрыва между Римом и Византией в 1054 году, когда при императоре Алексее Комнене папа Урбан запрашивал, почему греческие Церкви не поминают его, собранный императором собор не смог указать ясного основания для прекращения поминания пап, не мог сослаться ни на один достаточно обоснованный документ. Значит, даже со стороны греков, имевших непосредственно конфликт с римскими папами, не было составлено канонического заявления о том, что римская Церковь перестала быть православной Тем более не считала Римскую Церковь неправославною наша Русская Церковь, поддерживавшая с нею еще долгое время нормальные отношения. То, что она считала Римскую Церковь и вполне православною, показывают совершенно ясно имевшие в то время место браки между членами великокняжеского русского дома и членами католических династий Запада. Достаточно прочесть также "Сказание о перенесении мощей св. Николая" (Святыня Барграда, 1912, стр 17), чтобы убедиться в том, что Русская Церковь и не думала считать римских пап после их разрыва с Византией неправославными. Если Флорентийский собор (1438-39), состоявший из представителей всех патриархатов, в начале своих заседаний (9 го апреля 1438 г.) торжественно заявил о том, что он является собором вселенским, и не встретил при этом возражения со стороны какой-либо законной церковной инстанции, то, спрашивается, какие же церковные полномочия должны иметь те, кто объявляет его решения незаконными и еретическими? Говорят, его решения были недействительны, так как народ их не принял; но почему же тогда православные считали действительными решения Московского собора 1666-67 гг. об обрядовой реформе? если когда-либо народ усиленно сопротивлялся соборным решениям, то это прежде всего решениям собора 1666-67 гг., как и прежде решениям собора 1654 года по тому же вопросу, реагируя на проведение постановлений этих соборов бегством в леса и болота, за границу и в степи, а то и массовыми самосожжениями. И где и когда говорилось в древних канонах или у святых отцов, что постановления соборов принимают лишь тогда законную силу, когда они одобрены населением? Таким образом, православный, признающий юрисдикцию Римского папы, как главы всей Церкви, делает это в согласии с наиболее полным церковным собором имевшим место когда-либо после церковного разделения Запада и Востока. Но перейдем ко второй части приведенного упрека: как смотреть на догматы, принятые Западною Церковью после разделения и признаваемые православными, находящимися в юрисдикции Римского папы? Не противоречат ли они православию, покоящемуся на семи Вселенских Соборах? Эта возможность совершенно исключается тем соображением, что все семь соборов, признаваемые Православною Церковью вселенскими, признаются такими же и Католическою Церковью и, следовательно, догматические решения их являются для каждого католика абсолютно обязательными, и ни один папа, ни один собор не может - по католическому учению - изменить их подобно тому, как и ни один папа и ни один собор не может изменить что-либо в Св. Писании. Принятые впоследствии Католическою Церковью догматы не изменяют, но лишь поясняют или уточняют учение древней Православной Церкви. Подобно тому, как принятый на втором Вселенском Соборе (в 381 году) Символ веры ("Верую" Божественной Литургии) нисколько не искажал и не изменял, а лишь уточнял и расширял принятый на первом Вселенском Соборе (в 325 году) первоначальный Никейский символ, так и все позднейшие догматы, провозглашенные папами и соборами на Западе, вполне гармонируют также с учением Православной Церкви, если не считать антикатолических формулировок многих православных богословов, имеющих политическое и, нередко, протестантское происхождение. Возьмем несколько примеров. Учение о Введении на Небо Божией Матери с душою и телом, совсем недавно провозглашенное, как догмат теперешним Римским Папою Пием XII, составляет предмет веры всего истинно православного народа. Учение о Непорочном Зачатии Божией Матери (14) было догматически определено папою Пием IX сто лет тому назад. По своему содержанию оно совпадает с традиционным православным взглядом, находящим свое выражение в православных богослужебных текстах. "Честнейшая херувим и славнейшая без сравнения серафим", - именует православное богослужение Пресвятую Деву; это прославление не могло бы быть употреблено, если бы православная Церковь полагала, что Божия Матерь находилась хотя бы один миг оскверненной грехом; ибо тогда в этом отношении Херувимы и Серафимы стояли бы выше Ее. Ту же мысль выражают и многие другие литургические тексты: "Храм явился ныне прекрасным невестовместилищем и чертогом для Девы, приняв одушевленный Чертог Божий, чистый, непорочный и светлейший всякой твари" (Канон на Введение, песнь 3-я, тропарь 1-й). "Анна славная... бессеменно приемшую Слово невместимое, чистую во утробе зачала еси" (Канон на Зачатие, песнь 1-я). "Превысшая ангелов на земле Отроковица раждается во святыни суща и чистоте без разсуждения" (Богородичен 2-й песни Канона на 9-е сентября). То, что русские старообрядцы признают учение о Непорочном Зачатии истинно православным преданием (15), свидетельствует о его бесспорном признании в древней Русской Церкви, так как старообрядцы меньше, чем кто-нибудь другой, были склонны поддаваться католическим влияниям. Но мы имеем из 17 века также ясное свидетельство и официальной православной Церкви. Упомянутый выше собор 1667 года, состоявшийся при участии восточных патриархов, одобрил книгу Симеона Полоцкого "Жезл Правления", содержащую ясное учение о том, что Пресвятая Дева никакому греху, в том числе и прародительскому, не подлежала, и что поэтому Православная Церковь чтит Ее Непорочное Зачатие. Собор не только одобрил эту книгу, но и обязал всех православных не прекословить всему тому, что содержит эта книга, предав противоречащих анафеме (Материалы для истории раскола, под редак. Субботина, том II, стр. 396). Что же, хочется невольно спросить, побудило антикатолических полемистов представлять это учение, как неправославное?(16). Главным образом влиянием протестантизма на православное богословие следует объяснить тот факт, что многие православные богословы нашего времени возражают против этого учения. Принятие Тридентским собором (1545-1563) учения о пресуществлении Святых Даров, о боговдохновенности Св. Писания, о семи таинствах и о необходимости апостольского преемства для получения благодати священства, так же, как и учение этого же собора относительно молитв за умерших, все это целиком и полностью совпадает с учением Православной Церкви об этих же предметах. Остановимся теперь на принятии Католическою Церковью учения об исхождении Святого Духа от Отца и Сына и о чистилище. Православные обычно считают, что эти пункты являются пунктами представляющими собою догматическое разногласие между католичеством и православием. На самом деле этот взгляд неточен: разница существует лишь между точкою зрения многих современных богословов и католическим учением, а не между учением Православной Церкви до раскола 1054 г. и католическим догматом. Прежде всего надо помнить, что нередко в истории Церкви формулировки того же самого учения при помощи различных выражений вызывали споры и недоумения; но это вовсе не означает, что один из этих способов выражения был еретическим, а другой единственным правильным. Если бы возникшее в 6-м веке в Испании, а затем повсюду на Западе распространившееся, добавление в Символе Веры "и Сына" (филиокве) было бы сочтено восточными богословами того времени за неправославное, то они бы на 6-м (в 680 г.) или по крайней мере на 7-м (787 г.) Вселенском Соборе подняли бы вопрос о его осуждении и отмене. Но ничего подобного не произошло. Наоборот, на 7-м Всел. Соборе от лица всей Церкви - как Западной, так и Восточной - было торжественно провозглашено исповедание веры в то, что Дух Святой исходит предвечно "от Отца чрез Сына", против чего нисколько не возражали представители Западной Церкви, которые безусловно запротестовали бы, если бы понятие "чрез Сына" выражало собою нечто иное, чем в то время на Западе уже повсюду распространенное "и Сына". Известные русские православные богословы Болотов, Лепорский, Бриллиантов, Светлов признавали, что учение об исхождении Св. Духа на Западе и на Востоке согласуется в основных моментах. То же заявил и митр. Евлогий (Ср. Прибавл. к Церк. Ведом., изд при Св. Синоде, IV 42 от 20 окт 1912 г и № 33 от 17 авг 1913). "Чрез Слово вечно исходит и является людям от Отца Дух Святый", - писал отец Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, в полном собр. соч., том 4-й, стр. по. СПБ. 1892). Следовательно, тот, кто считает признающих извечное исхождение Св, Духа от Отца чрез Сына, не православными, должен считать такими же и всех упомянутых выше лиц, а быть может даже и Св. Синод, допускавший высказывание таких мнений. Еще более необоснованным является упрек в неправославии, делаемый православными католикам за признание учения о чистилище. Ведь как раз на православном Востоке распространены различные виды поминовения усопших: заупокойные литургии, всенощные, панихиды, литии, чтения псалтыря по усопшим, совершение поминовения в специально установленные дни (радоница, родительские субботы и т. п.). Если отвергающий чистилище протестант отвергает и молитвы за усопших, то это, по крайней мере, последовательно. Но если усердно поминающий своих усопших православный отказывается признать православным учение о чистилище (т. е. о том, что часть умерших, избавленных от осуждения на вечные муки, не сразу попадает в рай, а находится в состоянии ожидания рая, так сказать в состоянии очищения), то невольно хочется спросить его: "Для чего же твое поминовение усопших? Ведь если они в раю (т. е. в состоянии вечного блаженства), то оно излишне, а если в аду (т. е. в состоянии вечных мук), то оно безнадежно" (Ср. притчу о богаче и Лазаре в i6 главе Евангелия от Луки). Отрицание учения о чистилище происходит иногда от незнания того, что является действительно традиционным православным учением в этом пункте. В житии св. Василия Нового, память которого празднуется Православною Церковью 26 марта, мы находим такое место: "Если в ней (душе умершего) окажется более грехов, нежели добрых дел, то бесы на время удерживают её и заключают как бы в темницу, где, по попущению Божию, и мучают её, пока душа та не восприимет искупления от мук их по молитвам Церкви и через милостыню творимую в память её". (См. Жития святых на русском языке. Книга 7-я, март, изд. Московской синод, типографии, 1906). Если православные, соединенные с Римом, принимают учение о чистилище, то тем самым они не исповедуют ничего иного, как именно то, что содержится и в православном предании, и если они, признавая существование состояния временной темницы для недостаточно совершенных душ, мыслят неправославно, то значит неправославны были и жития святых, и напечатавший их в своей типографии Синод. Интересно в связи с этим вспомнить, что даже такой решительный противник Католичества, как Марк Ефесский, выслушав во время Феррарско-Флорентийского собора (1438-39 гг) изложение католического учения о чистилище, признал, что западное учение по этому вопросу в существе своем не отличается от восточного. (Ср. Сильвестер Сиропулос, Истинная история о неистинной унии, V, 13). В связи с этим вопросом упомянем также о другом упреке против Католичества, связанном с учением о чистилище, об упреке, делаемом католикам по поводу имевшей ранее место выдачи письменных индульгенций или отпущений. Католическая Церковь никогда не выдавала отпущений в такой форме, как это себе представляют нередко несерьезные антикатолические полемисты: они думают, что католическое отпущение автоматически упраздняло совершенные грехи, а некоторые даже иногда утверждают, что отпущения выдавались также и вперед на будущие грехи. Такая практика была бы, конечно, искажением истинного православия. Но ничего подобного Католическая Церковь не одобряла; для того, чтобы отпущение было действительно, необходимо было, чтобы получающий его имел раскаяние и получил бы разрешение грехов от исповедавшего его священника в таинстве покаяния; само по себе отпущение вовсе не было прощением грехов; оно не представляло собой ничего иного, чем наша обычная эпитимья, или точнее документации ее исполнения. Правда, такая форма приводила нередко к недоразумениям и к превратным представлениям у простых людей, полагавших, что приобретение отпущения освобождает их от необходимости каяться в своих грехах и принимать намерение не грешить больше; но ведь и среди наших православных нередко существует мнение, что для оставления грехов достаточно разрешения священника, а раскаяние грешника это что-то не такое важное; кроме того, в результате имевших место недоразумений и злоупотреблений практика выдачи свидетельств об отпущении наказания за грехи была Католическою Церковью оставлена; попрекать же её прошедшим православные тоже не имеют основания, так как в былые времена и в Православной Церкви имело место многое такое, чего не должно было бы быть (17). Также и здесь были случаи, совершенно напоминающие выдачу западных отпущений. Так например, Афанасий, бывший константинопольский патриарх, писал во время своего пребывания в Москве в челобитной царю Алексею Михайловичу: "... да вели, Государь, мне, богомольцу твоему, напечатать на своем дворе пятьсот разрешительных грамот. Как я, богомолец твой, поеду из Москвы назад, то запорожские казаки опять начнут у меня разрешительных грамот просить". (См. Митр. Макарий, История Русской Церкви, том 12-й, стр. 122 СПБ, 1883). Тут же автор добавляет в примечании, что подобные примеры бывали многократно, что приходившие с востока патриархи, а иногда и просто митрополиты, раздавали от себя разрешительные грамоты людям всех званий, и православные русские люди их очень охотно приобретали. Всё это происходило без возражений со стороны русской церковной власти, не находившей в этом, по-видимому, ничего неправославного. Что же остается еще из возражений против православия русских восточного обряда папской юрисдикции? "Они изменяют каноны с позволения папы; а верность святоотеческим канонам - это признак истинного православия", - раздается новый упрек. Но пусть нам скажут, какие православные, какой юрисдикции, хранят все каноны древних соборов и святых отцов, относящиеся к церковной дисциплине со всею строгостью, во всей чистоте? Не хранят ли их и другие юрисдикции лишь по мере возможности и по мере усердия, закрывая глаза на нарушения трудных для исполнения канонов и предписаний? И на каких святоотеческих канонах была основана должность оберпрокурора святейшего Синода, управлявшего фактически всею русскою Церковью и перемещавшего по своему усмотрению епископов? Какие каноны предусматривают такие полномочия в церкви для чиновника - мирянина? Если судить так строго, то надо признать весь синодальный период русской Церкви неправославным. А многие ли православные соблюдают, например, древние установления на счет постов? Не честнее ли получить от легальной церковной инстанции освобождение от соблюдения тех или иных старинных предписаний, - конечно, всё это относится только к области дисциплинарной, т. к. постановления догматического порядка являются нерушимыми - чем самовольно нарушать их, не желая признать полномочий этой церковной власти? И опять таки, став и на эту точку зрения, надо признать старообрядцев имеющими больше прав называть себя православными, чем представителей различных православных юрисдикции. "Православие действует всегда открыто; русские же католики действуют нечестно, маскируя свое католичество восточным обрядом; поэтому их нельзя признать православными", - заявляют опять их противники. Такие заявления делают обычно люди, не знавшие достаточно близко православных римской юрисдикции. Познакомясь с ними поближе, вряд ли смогут потом повторить такое обвинение, порожденное или незнанием русского католичества, или слепым предубеждением против него. То, что никакой "уловки" восточный обряд собою не представляет, видно из того, что даже те католические священники восточного обряда, которые перешли в него из латинского обряда, обычно всею душою преданы ему и любят его не мень е, чем остальные православные . Но кроме того, сама история Русской Православной Церкви доказывает, что подобный метод применялся и в Русской Православной Церкви. Желая воссоединить с собою отделившихся от нее старообрядцев, она создала так называемое единоверие, разрешив старообрядцам, готовым ей подчиниться, совершать свои богослужения по старым книгам и обрядам; это единоверие гораздо более было похоже на какую-то "уловку" для привлечения старобрядцев на свою сторону. В пользу этого утверждения говорят следующие соображения: 1) единоверцам очень долгое время не давали собственных епископов; архиерейские же службы совершались для них православными епископами, хотя они обычно служили по новопечатным книгам и по новым обрядам; 2) единоверцам разрешалось переходить в обычные православные приходы безо всяких затруднений, тогда как наоборот., переходы из обычных православных приходов и единоверческие запрещались; даже причащаться у единоверческих священников разрешалось православым мирянам не единоверцам лишь в особых случаях; 3) единоверчество открыто рассматривалось Синодом, как путь старообрядцев к "полному" православию, т. е. как подготовка к принятию ими никоновских обрядов; на употребление старопечатных книг и старых обрядов Большой Московский Собор 1667 года наложил анафему; в течение долгого времени (в том числе даже еще во времена после признания Синодом единоверчества) православными антистарообрядческими миссионерами дониконовские обряды осмеивались самым невозможным образом. (Вспомним, например, такие названия столь дорогого для старообрядцев двуперстия, как "чортово предание", "армянский кукиш", "армянская ересь" и т. п.). Ничего подобного этому мы не находим в католическом взгляде на восточный обряд. Да и какая могла бы быть еще более естественная форма богослужения для всех православных русских, которые, выросши и воспитавшись в восточном благочестии, пришли потом к убеждению, что лишь единение с Престолом св. Петра гарантирует их вероисповеданию подлинную вселенскость, а, следовательно, и полную чистоту православия? Неужели они должны были бы из-за этого убеждения становиться латинскими католиками? В чем же здесь "уловка", если им позволяют сохранить свой обряд и внутри католичества? Ведь разница обрядов не мешала восточным христианам считать западных христиан до разделения 1054 года православными. Вернемся теперь опять к исходному пункту, с которого мы начали наши рассуждения: что значит быть православным? Отвечая на этот вопрос, мы должны прежде всего пояснить то, в каком смысле мы употребляем слово "православие". Если мы его употребляем в смысле правоверия, то оно само по себе не дает еще никаких объяснений в отношении характера веры того христианина, который называет себя православным, так как всякий, исповедующий какую-либо веру должен быть убежден в её правоте; иначе, почему бы он стал её исповедывать? В таком смысле могли и должны были бы назвать себя православными верующие всех религий. Употребляя слово православие в смысле верности восточной церковной традиции, святоотеческим уставам, традиционному благочестию, мы с правом можем именовать православными все те церковные течения и группы, которые стремятся сохранить эту верность, которые любят чистоту восточного обряда и святоотеческого благочестия. В той мере, в какой они эту преданность сохраняют, они имеют право именоваться православными в этом смысле; справедливость требует опять таки прибавить, что в таком значении этого слова многие наши старообрядцы имеют гораздо более оснований называться православными, чем представители различных православных юрисдикции. Если же мы хотим называть себя православными в смысле принадлежности к единственно законному церковному объединению, являющемуся подлинным продолжением той первой общины христиан, которая была основана Христом и расширена апостолами, то прежде чем употреблять это слово, мы должны достоверно знать, что та церковная организация, к которой мы принадлежим, есть воистину Церковь Вселенская, ибо лишь только такая Церковь признавалась св. Отцами за Церковь Христову, ибо лишь ей было дано обетование Христа о том, что она не будет одолена вратами адовыми! Не о какой-либо церкви вообще сказал эти слова Христос, а о Церкви, основанной на Петре (Мф 16, 18-19). "Где Петр - там и Церковь", учил в свое время св. Амвросий Медиоланский. И если мы хотим с большим правом именоваться православными, чем христиане других церковных групп, то мы должны суметь показать, что именно наша Церковь является основанной на Петре, что ей воистину вручены Христом ключи Царствия Божия и доказать это словами Св. Писания, текстами св. богослужений, высказываниями св. Вселенских Соборов и св. Отцов как Востока, так и Запада. Конечно, все стремящиеся быть православными, стоят духовно несравнимо ближе друг к другу, чем принадлежащие к различным протестантским сектам. Всех их охватывают общие молитвы Божественной Литургии своею любовью. Но в той же Литургии православные всех юрисдикции молятся "о соединении всех", о том, чтобы всем, желающим быть воистину православными, и вообще всем, ищущим истину, дано было познать, где находится Церковь, основанная Христом на камне-Петре. Об этом же молился и Христос незадолго до того, как Он был предан на смерть (Ио. 17, 19.21). Не должно ли было бы это предсмертное желание нашего Божественного Искупителя волновать и беспокоить нас до тех пор, пока мы не сможем с уверенностью ответить на поставленный в заглавии этой работы вопрос? ПРИМЕЧАНИЯ: (1) "Никоновы ученицы проповедуют новую незнаемую веру, по своему плотскому мудрованию... ея же веры не токмо они, но и прадеды их не слыхали" (Соловецкая челобитная). (2) Постановления и распоряжения ведомства православного исповедания, год 1722, 28 февраля, № 453-й: "...двуперстное крестное знамение всяких чинов людям изображать запретить, а кто послушаться не захощет, таковых писать в раскол". (3) "Мы твердо стоим на почве догматов св. Православия и на св. канонах и готовы все отдать за верность св. Православию" (Из телеграммы обновленческого синода Константинопольскому патриарху) См. Вести. Свящ. Синода П. Р. Ц. (Обновленческой), 1925 г.,№ I. (4) "Константинопольский патриарх является для православных христиан всех стран верховным судиею". (Орган русской Зарубежной Церкви "Церковные Ведомости". 15 января 1923 г.). (5) Сравни: Постановление Карловацкого собора 10-27 авг. 1927 г. "Церковные Ведомости", 1928 г., № 1-2-й "... таинства, совершаемые им (митрополитом Платоном) и послушным ему духовенством, не только являются для вас не спасительными, но пагубными, поскольку они делают вас участниками великого греха - кощунства . Принимающие их совершают грех хулы на Духа Святаго". (6) Вспомним, хотя бы, тот факт, что американский суд признал не так давно советскую церковь легальною преемницей русской дореволюционной Церкви, присудив ей собор в Нью-Йорке. Безусловно суд разбирал дело с чисто юридической стороны, оставляя в стороне другие соображения. Заподозрить его в просоветских тенденциях вряд ли возможно. Поэтому его решение, болезненно воспринимаемое православными людьми не только леонтьевской, но и других не московских юрисдикции, является доказательством того, что с чисто юридической точки зрения советская церковь может скорее легализовать себя, чем с точки зрения христианской совести. Ср.: текст решения верховного суда в Вашингтоне от 23 ноября I952 г. "Русская православная церковь до русской революции была иерархической церковью с неоспоримо всеобъемлющею юрисдикциею правящего центра в России над американской митрополией. Нет никаких признаков, чтобы Св. Синод или последователи патриарха утратили эту власть или признали автономию американской церкви". (Вестник Русского Западно-Европейского патриаршего экзархата, № 13, январь-март 1953 г, стр. 62). (7) Сравни 6-е правило 2-го Всел. Собора: "... еретиками же именуем также и тех, которые отделены и собирают собрания против наших правильно поставленных епископов". 35-е правило апостольское запрещает епископу рукополагать в чужой епархии. Гангрский собор именует самочинных похитителей церковной власти "врагами Божиими и друзьями бесов". (8) "Где истинное православие? Там где, во -первых, нет потаенного приятия 'лже-Христов', а тем паче служения им, и где, во-вторых, соблюдается нерушимая преемственность", говорится в этой статье. Но почему же тогда автор статьи не скажет читателям прямо, где это имеет место? Если он этого не знает или не хочет знать, то откуда должен это знать читатель? (9) "Церковь Христа есть Церковь кафолическая (католикэ), вселенская или по славянскому переводу символа соборная. Такое свойство принадлежит Церкви в том смысле и потому, что она не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом, но заключает в себе истинно верующих всех мест, времен и народов (прот. Малиновский. Очерк православно-догматического богословия, Сергиев Посад, 1912, Часть 2-я, стр. 67). Кроме того, в Православно-Догматическом Богословии прот. Малиновского (1909, том 3, стр. 513) мы находим такое замечание: "Наименование Церкви соборною в славянском переводе символа не первоначальное. Перевод словом соборная принят уже после. Но такой перевод признают не точным, не соответствующим главному и наиболее употребительному понятию подлинника. Кафоличность Церкви нужно понимать в смысле предназначения ее для всей вселенной безизъятно". (10) "Церковь соборною называется потому, что находится по всей вселенной от концов земли до концов её, что повсеместно и в полноте преподает все то учение, которое должны знать люди" (Огласительные поучения св. Кирилла, Архиеп. Иерусалимского. Москва, Синод, типогр. 1822 г., Оглас. поуч. XVIII, 23). (11) И несколько ниже тот же Св. Отец продолжает: "Если когда придешь в город, не просто спрашивай, где храм Господень? Ибо и прочие нечестивые еретики пещеры свои называют храмами Господними. И не спрашивай просто, где церковь? Но: где вселенская церковь? Ибо сие собственно имя сей святой и всеобщей Матери-Церкви, которая есть невеста Господа нашего Иисуса Христа, Единородного Сына Божия" (Там же, XVIII, 2б). Этой ссылкой мы, конечно, вовсе не желаем сравнивать современных нам христиан, отделенных от вселенства, с древними еретиками, а лишь подчеркнуть тот факт, что святые Отцы категорически требовали от своих духовных чад, чтобы они искали православие лишь во Вселенской Церкви. (12) Сравни: Прот. Польский, Каноническое положение высшей церковной власти, стр. 146: "Св. правила разрешают перемену юрисдикции только с согласия той церковной власти, к которой до перехода в новую принадлежал иерарх и его приходы (Карф. 24, 3)" Также и митрополит Евлогий, еще за несколько лет до своего обращения к константинопольскому патриарху, считал подобный акт неканоничным: "Обращение же к константинопольскому патриарху и участие последнего в нем я (митр. Евлогий) признаю неправильным и вижу в этом неоправдываемый канонами факт вмешательства во внутренние дела автокефальной русской Церкви". (Там же, стр. 141). (13) Сравни также его послание к Льву, папе римскому: "Так как великому Петру Христос даровал вместе с ключами Царства Небесного и достоинство пастыреначальника, то к Петру или преемнику его необходимо относиться обо всем нововводимом в кафолической Церкви". (Письмо к Льву, папе римскому. Том 1-й, стр. 219; Изд. 1867 г.). (14) To есть учение о том, что Пречистая Дева и Матерь Господа нашего Иисуса Христа получила, благодаря Его Искупительной Жертве, особую благодать Святого Духа, сохранившую Ее с первого момента Зачатия от всякой скверны греха, как первородного, так и какого-либо другого. Она была искуплена Христом до Его крестной смерти. (15) Сравни: Н. Субботин. История так называемого австрийского или белокриницкого священства. Выпуск 1-й, Москва 1895, стр. 112, в статье о Пресвятой Деве Марии, мы читаем: "Только сия едина, от родов предъизбранная и от пророк пронареченная Содетеля всего мира Мати не только отнюдь первородныя скверны бысть непричастна, но даже вся, яко небо чиста и добра зело пребысть". (16) Ср. Православный противокатолический катехизис, Джорданвилль 1945, стр. 14. Вопрос: Что должно сказать об этом учении? (о Непорочном Зачатии). Ответ: Учение это новоизмышленное, противное св. Писанию и св. Преданию и потому еретическое. (17) Вспомним, например, те искажения таинства покаяния, которые имели место в Православной Русской Церкви в былые времена. Профессор Смирнов пишет об этом в своей книге "Древнерусский духовник", Москва, Синод, тип. 1914. На стр. 187 мы читаем: "Духовники не сподобляли причастия наказанных эпитимьей даже при смерти. Но гораздо чаще встречалась обратная крайность: священники из "ласкосердия" не восстают против бесчинствующих в храмах, и такое снисходительное отношение духовных отцов к грехам детей поощряло последних на всякие пороки вплоть до противоестественных. Изобретен был целый ряд способов, чтобы ослабить эпитимию или свести ее на нет и при этом по возможности обогатиться за счет грешника". http://www.catholiconline.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=10&Itemid=31 Из ответов католического священникаСлава Ісусу Христу. Скажіть, будь ласка, чому ви відкололись від істинної віри, тобто, православної? Чому змінили Символ Віри? Чому розділили Святу Троіцю? Чому не носите бороди, а Ісус Христос, наш Спаситель, мав бороду? Чому на розп'ятті у Ісуса Христа ноги навхрест?
* * * Здравствуйте. Может ли католик
молитвенно почитать царскую семью, канонизированную РПЦ? Благодарю за
ответ.
* * * Здравствуйте, о.Александр! Примет ли меня Господь, если я буду
ходить в Православную церковь, а держаться правил и вероисповедания Католической?
Мой муж – православный, и он против того, чтоб я ходила в Католическую
церковь, хотя мы не живем по правилам РПЦ. Там слишком суровые правила,
на 1-м месте 4 пищевых поста, которые требуются от всех; молитвы, в том
числе, домашние на непонятном языке, и многое другое. Там не учат христианской
любви, а в основном постам и бесконечным молитвам.
* * * Здравствуйте. В православный храм я хожу редко (крещён там сразу после рождения), раз в полгода. Как-то сходил на мессу в костёл и до этого много читал, смотрел и узнавал о Католичестве, теперь понял, что моей душе место там, а не в Православии, так что теперь у меня вопрос по поводу перехода из Православия в Католицизм. Читал, что это решение должно быть омолено. Что значит «омолено», и если я перейду, смогу ли я в будущем стать католическим священником? И ещё вопросы: в каких случаях священник может отказать мне в переходе в Католицизм, и есть ли какие-то серьёзные отличия в молитве, ношении креста у католиков? И ещё: с какого возраста можно перейти в Католицизм? Понимаю, что надо проконсультироваться со священником в костёле, но пока нет никакой возможности этого сделать. И ещё читал (не на вашем портале), что крещение в Православии оставляет человека православным, даже если он перейдёт в Католицизм или куда-нибудь ещё, так ли это? Илья
* * * Здравствуйте, отец Александр. Подскажите, пожалуйста, хорошую
литературу, где бы говорилось об истинности Католической
Церкви в сравнении с Православной. Читая православные книги, меня мучает
вопрос, какая из Церквей была первая, а какая отделилась. Непонятны предостережения,
например, Феофана Затворника. Ведь, возможно, есть и в Православной Церкви
какие-то уклонения. Хочу понять, есть же обоснование всему. Но не знаю,
с какой книги лучше начать...
* * * Здравствуйте, скажите, пожалуйста, признает ли Католическая
Церковь Православных святых и наоборот?
* * * Здравствуйте, отец Александр!
* * * Доброго Вам дня, о. Александр!
* * * Здравствуйте. Ответьте, пожалуйста, на такой вопрос. Крещение
Руси произошло в 988 г. и в эти года до выбора новой религии к Владимиру
приходили люди разных религий. Сказано, что были у него православные и
католики.
Но если разделение церквей произошло в 1054 г., то как к нему приходили
и католики,
и православные - разве тогда это была не одна и та же церковь?
* * * Отец Александр! Хотел бы спросить вас о Чуде схождения благодатного
огня на православную Пасху. По тому, что я читал, выходит, что чудо вроде
как "не распространяется" на католичество
- лампадки католиков
единственные остаются не заженными... Как это можно понять?
* * * Слава Иисусу Христу! Отец, у меня такой вопрос: "Как католики
относятся к православным?" Лично у нас в приходе относятся очень
даже хорошо. Во всех ли это приходах? Мне очень бы хотелось услышать "да",
но всё же отвечайте, как вы считаете нужным.
* * * Здравствуйте, святой отец!
* * * Здравствуйте, отец Александр!
* * * Чем объяснятся в Вашей вере тот факт, что явление Благодатного
огня на Гробе Господнем происходит в день Православной Пасхи?
* * * Прошу ответить священников: у Римо-Католиков принято совершать крестное знамение слева направо, у Православных - справа налево. С чем связано такое различие, откуда оно взялось и насколько влияет на принятие благодати Божией (может несколько примитивно выразилась, простите) при прочих равных условиях, а именно: искренней веры во Христа Спасителя представителей обеих конфессий? Елена Е.
* * * Скажите, пожалуйста, какие отличия между католиками и православными? И почему? Ведь Библия у всех одна, или нет? Вера
* * * Слава Иисусу Христу! Станислав Игнатий
* * * Из сообщений на Форуме сайта TrueChristianity.InfoБеззаконие порождает безаконие! сеющий схизму и пожнет схизму. Такой Божий Закон. Восточная Церковь будет делиться до безконечности, пока не объединится со Вселенской Церковью. Истина в том заключается что без Рима единства НЕБУДЕТ. Святой Амвросий Медиоланский : "Ни один православный епископ, отделившийся от Рима, не может считаться православным, несмотря на всю чистоту своей веры. Ибо допущение раскола в Церкви значит грешить против Христа, так как Церковь есть Тело Христово: "Вселенная народов с уверенностью судит, что не благ отделяющийся от согласия народов" Святой Максим Исповедник (+662) «Все пределы вселенной и повсюду на земле, непорочно и православно исповедующий Господа, как на солнце вечного света неуклонно взирают на святейшую Церковь Римлян, на ее исповедание и веру, принимая из нее сверкающий блеск отеческих и святых догматов… Ибо и с самого начала от сошествия к нам воплощенного Бога Слова, все повсюду христианские Церкви приняли и содержат ту величайшую между ними Церковь Римскую, как единую твердыню и основание, как НАВСЕГДА неодолимую по обетованию Спасителя вратами адовыми, имеющую ключи православной в Него веры». Migne PL, 110, 137-140. Цит. По Волконский, стр. 236. Читайте также: Учение об исхождении
Святого Духа и от Сына (Filioque)
Рекомендуйте эту страницу другу! |
|
|
|
|
|
|
|
Українською
